Гисбах придерживался нейтральной стороны. Выдавал различные варианты решения проблемы, но даже Эйлин понимала, что он не придавал особых усилий и обоснований своим словам. Юг имеет самое большое расстояние от драконьего острова. Пока низшие доберутся до Варнаса, большую их часть перебьют. Опасаться нечего. Пока.
Единственный, кто особо не подавал голоса за все время собрания Совета, был именно Верховный Король. Он лишь молча прожигал взглядом дыру на карте. Именно в том самом месте, где до сих пор торчала рукоять северного кинжала. Болезнь совсем исхудала короля. Его и без того белая кожа сейчас казалась мертвенно-бледной, из-за чего довольно часть Эйлин задерживала взгляд лишь на нем. Будто статуя, восседающая с ними за одним столом.
Эйлин практически ничего не знала о низших. Она не могла выдать ни одного подходящего варианта для решения проблемы. Но вполне мог стоящий за ее спиной Фитчер. Именно он нескончаемо заявлял о возможных решениях, которые в первую очередь определенно нравились Северному Королю. Словно Фитчер знал, что нужно сказать, дабы это одобрил Эрес. Знал Эреса. Даже взгляд изумрудных глаз часто мелькал выше ее головы. Она не сомневалась, они снова переговаривались между собой.
Первым зал собраний покинул Верховный Король, так и не принявший единого решения. За ним ушел Гисбах в сопровождении Бейлона и Тристана. И теперь, когда в пределах зала остались лишь трое, Эйлин поняла, что пора уходить. Она первая поднялась со своего места, шагая в сторону двери, ожидая, что Фитчер смиренно последует за ней, но не тут-то было. Остановившись у дверей, она видит, что старый Крег открыто и спокойно подходит к правителю Севера, учтиво кивает, да негромко твердит. Расстояние не было столь огромным, но даже так Эйлин не смогла услышать абсолютно ничего. Магия. Снова. Они определенно не имеют цели вводить ее в курс своего коротко диалога. Лишь по его завершению Фитчер учтиво склоняет голову в знак прощания, да двигается в сторону двери. Эйлин уже готова стремительно последовать за ним, чтобы устроить старику тщательный опрос, когда слышит внезапный голос за своей спиной.
— Леди Родзент, — окликает ее спокойный голос Эреса, тем самым принуждая остановиться.
Собственно имя в его тоне звучит подобно смертному приговору. Даже если бы Эйлин очень хотела выбежать из зала подальше от него — не смогла бы. Будто толстый слой льда прижал ее ноги к деревянным доскам. На негнущихся ногах она неспешно подходит чуть ближе к столу, старается сохранить лицо, но прекрасно понимает — Эрес знает о ее страхе. Чувствует. Так же хищник чувствует страх своей жертвы перед трапезой.
— Вы молчали основную часть собрания, — спокойно начал Эрес.
Словно упрек. Иначе Эйлин не могла это назвать. Будто ее отчитывал Фитчер за то, что она ни разу не ответила на его вопрос после долгого и упорного рассказа. И что ей говорить? Оправдываться?
— Я узнала о существовании низших меньше суток назад. Сомневаюсь, что смогла бы сказать хоть что-то полезное для решения проблемы. Разве что, дать правителю Востока новую порцию идей для насмешек. Корона на его голове и без того сияет слишком ярко.
Последняя реплика определенно понравилась Эресу, судя по его одобрительному взору. Только сейчас он впервые за все время собрания касается своего кубка с вином, лениво поднимает его на уровне глаз, да покачивает из стороны в сторону.
— Родзенты всегда были известны своей прямолинейностью, даже некой непредсказуемостью и упрямостью. Этого у вас не отнять. Вы — Родзент в своем истинном обличии.
— Мне воспринимать это за комплимент? Или же оскорбление? — уже чуть более смело бросает Эйлин.
Столь резкий ответ даже смог вызвать тихий смешок со стороны Эреса, который уже было собирался пригубить вино, но передумал, отставив кубок в сторону.
— Будем считать, что комплимент. Ваш отец никогда не был таким.
— Но мой отец не был Родзентом.
— Верно. Многие предпочли закрыть глаза на то, что он не имеет никакого отношения к древней крови Элоса. Даже ваш дед совсем об этом позабыл. И лишь его жена подумала о том, чтобы ваша мать стала женой своему единоутробному брату. Удобное прикрытие для Эстероса. Для всеобщего взора он стал королем Элоса и правил западной землей. Когда это надлежало делать леди Каролине.
— К чему сейчас это повторение истории моей семьи? — чуть хмурит брови Эйлин.
Ей никогда не нравилось, что кто-то пытается копаться в истории ее семьи. Да, ее отец и дядя Винсент не имеют никакого отношения к роду Родзент, но зачем говорить об этом сейчас? Какой от этого толк?