Взглядом быстро пробежалась по просторной комнате. Люцифер спрыгнул с дивана, умчавшись в дальний угол. Ноги несли меня на кухню. Нужно срочно выпить чаю, чтобы хоть немного успокоиться.
Сама хотела помочь Малаху разобраться с этим духом, а теперь пытаюсь избежать встречи с призраком. Как глупо. Сделав пару глубоких вдохов, я произнесла:
— Эй, мертвый ребенок, может, поговорим?
Слова эхом отлетели от стен. Тишина. Люцифер молча уставился на меня из своего угла. В его глазах читалось: «Ты дура?»
— Не осуждай, — пробурчала я ему.
Чайник закипел. Горячая жидкость полилась в стакан. Пар, поднимающийся от нее, приносил небольшое успокоение. Рука, держащая кружку, дернулась от неожиданно раздавшегося звука. Стакан звонко разбился о бетонный пол. Осколки полетели в разные стороны. Кипяток растекался по холодной поверхности, мгновенно остывая. Я подняла трубку, отвечая на звонок.
— Привет, как у тебя дела? — донесся из телефона голос Малаха. — Весь дом успела запачкать?
— Соблюдаю идеальную чистоту, — спокойно ответила я, носком вытирая с пола разлившийся чай.
— Ага. Верю, — проиронизировал он и, немного помолчав, спросил: — Что-то необычное, помимо соблюдения тобой порядка?
Я пожала плечами и, вспомнив, что Малах меня не видит, ответила:
— Парень познакомился, а так ничего.
Мельком оглядела комнату. Пусто. Никаких духов. Повисшая тишина показалась долгой, поэтому я задала вопрос:
— Ты точно не вернешься пораньше?
Малах звонко рассмеялся. Потом спросил весело:
— А что, уже соскучилась?
Я неловко переступила с ноги на ногу, подумав о том, какой у него приятный смех. Он ответил уже серьезно:
— Все по плану.
Из телефона донесся громкий вздох. Малах коротко добавил:
— Ладно, мне пора.
Послышались долгие гудки.
— И тебе пока, — пробурчала я в никуда.
Осколки кружки поблескивали, лежа на полу. Решив не обманывать владельца квартиры насчет чистоты, я присела их собрать. Пальцы коснулись холодной керамики. Раздалось шипение Люцифера. Паника подступила к горлу. «Спокойно, столько встреч с духами позади, и с этой разберусь», — успокаивал внутренний голос.
Я медленно поднялась в поисках источника холода. Глаза уперлись в темный силуэт. Мальчик не подходил близко. Он стоял в центре просторной комнаты, вокруг него распространялась белая изморось. Тонкая рука вытянулась в мою сторону.
— Что ты хочешь этим сказать? — тихо спросила я, зная, что он не может ответить словами.
Мальчик моргнул. От этого простого человеческого действия по спине пробежал холодок. Никого.
— Черт, — вырвалось ругательство.
Опять исчез, почему он это делает? Дрожащими пальцами я нашла телефон, лежащий рядом, и набрала номер Малаха, чтобы сообщить о произошедшем. Тот не отвечал. «Класс. Звони в любое время», — раздраженно подумала я.
На следующий день с утра на телефоне обнаружилась смс, где Малах интересовался, жива ли я. На короткое «да» ответа не последовало.
На рабочем столе встретил бумажный стаканчик с кофе. Это мило. Тед не подходил, но, когда мы встречались взглядами, он посылал мне открытую улыбку, что вводило в ступор, и я пряталась за экраном компьютера.
После работы я обреченно упала на кровать, которой Малах любезно разрешил пользоваться. В первую ночь я была так напугана посещением мальчика, что не помнила, как уснула. Все пялилась в открытую дверь, ведущую в зал.
От подушки в легкие проникал запах сигарет и хвои. Пришлось тряхнуть головой, чтобы не думать, кому принадлежит эта постель. Может, сходить куда-нибудь с Тедом? Вряд ли он откажет. Малаха я попросила сегодня не звонить. Нужно проверить одну теорию, появившуюся недавно.
Вечер прошел спокойно, если не считать орущей по всей квартире музыки. Голоса, доносящиеся из динамиков, немного успокаивали, перекрывая тянущее чувство одиночества. Ближе к ночи я начала подпевать и пританцовывать, будучи уверенной, что никто не появится.
Теорию оставалось подтвердить лишь еще одним экспериментом. На третий день на кровать я завалилась, зная, что буду лежать лицом в подушку остаток вечера и наслаждаться запахом, идущим от нее. «Он все равно не узнает», — оправдывал меня внутренний голос. Не хотелось в этом признаваться себе, но звонка я ждала с нетерпением. С одной стороны, страшно, что за ним последует приход призрака, а с другой — ужасно хотелось услышать приятный голос.
Перевернувшись на спину, я уставилась в потолок. Интересно, о чем он думает перед сном? Мысли блуждали от одной к другой. Малах должен вернуться сегодня ночью, но отдавать ему кровать добровольно я не собиралась. «Поспит вечер на диване, в следующий раз будет приезжать раньше», — с упреком подумала я.