— Открой коробочку, — попросила она. — Я открыла и ахнула. Золотое кольцо в форме веточки, а центре два больших бриллианта. Абсолютно одинаковых. Я этого кольца никогда не видела, а Мария и говорит:
— Иван мне подарил на помолвку. И сказал: два камешка — это мы с тобой: Иван да Марья. В моём сердце мы по-прежнему вместе. Его уж нет на этом свете, он там и ждёт меня. Там нас ничто не разлучит. В этой жизни мы своё отработали, а вам это ещё предстоит. Ты должна отдать это кольцо седьмой девочке из нашего рода. Она уже пришла в этот мир. Замыкает она наш круг женских страданий. И только она может избавить наш род от проклятия. — Мне стало нехорошо. Буквально на днях нам стало известно, что мама твоя успешно разрешилась девочкой.
По этому кольцу я узнаю её, приду и расскажу, что она должна сделать. Кольцо надо носить на третьем пальце левой руки. В своё время каждая женщина из нашего рода придёт к ней и расскажет свою историю. А потом Авдотью ждёт испытание. Тут я не выдержала.
— Почему Авдотья?
Я точно знала: имя для девочки ещё не выбрали. Мама только сегодня спрашивала.
— Авдотьей её тогда звали и в этот раз назовут. Испытание ей будет такое же, как она тогда, двести с лишним лет назад, по слабости души не выдержала. Только в этот раз, если она не справится, ждёт её страшное наказание тела, а если справится и очистит наш род: получит в награду то, что женщина каждая желает. Ей самой принимать решение: надевать кольцо или нет. Если не возьмёт кольцо, проживёт жизнь долгую и благополучную, без счастья женского и материнского.
Мария начала задыхаться. Силы её были на исходе. Разговор этот, её, не говорившую, почти четыре десятка дет, измотал чрезвычайно. Я чувствовала, как она уходит.
— Лично в руки ей передай кольцо. Мы будем помогать ей, кто как сможет. Сила рода будет с ней. Я узнаю её по лучу, который будет идти из моего камня. Иван придёт по лучу из своего камня. Седьмая девочка будет знать все наши истории, все наши грехи.
К этому времени я уже не скрывала, что зубы мои клацали друг от друга, а я, обхватив себя руками, сжалась в комок, подтянув к груди колени.
Ника, между тем, открыла коробочку и положила кольцо передо мной на столик.
Бриллианты были огромными. Неприлично огромными. Я дрожать от такой красоты перестала и думать о плохом тоже. Прикинула, как бы оно смотрелось на моей руке. Веточка доходила бы до самой фаланги. Пожалуй, тут соответствующий дизайн ногтей. Только как ходить по улице с таким кольцом? Надеяться, что никто не подумает, что брюлики настоящие?
В общем, я влюбилась в кольцо, оно просилось на руку, именно на мой третий палец и вовсе не пугало. Тут мне пришла в голову мысль, что так выглядит искушение. В истории камни иногда убивали их владельцев. Мне тоже Мария предсказывало что-то страшное. Какую-то немощь тела, я взглянула на пьющую холодный кофе Нику. Вот не справлюсь и посадят в кресло-каталку. И какой мне будет смысл от кольца? А вдруг еще хуже: руки-ноги обрубят или Дауном сделают. Мозг отнимут. Нет, вроде мозг не грозили отнять. Мозг для меня это всё! Да и руки с ногами нужны. А то даже маникюр с педикюром некуда пристроить будет.
— Ты необязательно должна сразу принимать решение, — вернула меня в настоящее Ника. — Сроков нет.
— А можно подробнее, что за немощь тела? — спросила я.
Ника пожала плечами:
— Не могу знать. Но думаю: мало не покажется. Хотя бы переспи с этим одну ночь.
— А что изменится за одну ночь?
— Ты подумаешь. Авдотья, это не шуточки.
— Понимаю, — я не могла отвести взгляд от кольца. Ах, как сверкает, ах, как хорошо. На работе все бы умерли от зависти в один день. Вот я дурочка, о чём думаю?! Но это была странная особенность моего характера: после страха на меня нападала бесшабашность. Организм выключался, позволял делать глупости. Тормозов у меня не было.
Внезапно я снова покрылась мурашками. Фразу вспомнила, что они все ко мне придут. Как они придут, если они давно умерли? Их души? Ну не верю я в эту чушь. Жизнь одна. Но была одна вещь, которая мне не нравилась. Очень не нравилась. Мамин экстрасенс говорил тоже самое. Седьмая девочка. Только мне дано. Тут вдруг мой телефон запел карминой бураной. Такая мелодия у меня на маму стояла. Я на Нику посмотрела.
— Мама звонит, мне ответить надо.
Она кивнула.
Голос у мамы был никакой. Она даже не спросила, как я долетела.
— Мам, да что случилось?
— Виктор ушёл.
— Куда ушёл?
— Совсем, — ответила она ещё тише и всхлипнула: — Как все они уходят от нас.
— Мам, ну подожди. Он ещё вчера говорил, что справляется. Ручки тебе целовал.
— Позавчера, — поправила мама. — А вчера сказал, что какая-то сила заставляет его уйти. Даже вещи не собрал.