- Ну как ты? – спросил отец.
- Выспалась. Сделала длинную зарядку.
Он хмыкнул.
- Значит, всё не так плохо. Держись, милая.
- Других вариантов нет.
- Тогда давай завтракать. Я отправил своих на рынок, пообещав им приготовить борщ с пампушками.
Я кивнула, испытывая благодарность за то, что он деликатно избавил меня от трескотни своей супружницы. Разговаривать не хотелось.
Отец быстро приготовил яичницу, кофе, и мы уселись в саду под навесом. Завтракали молча. Тоска накатывалась с каждым глотком. В конце концов, я отодвинула тарелку.
- Не могу больше.
Отец кивнул, положив в рот последний кусок яичницы.
Я собрала вещи в комнате, где успела обосноваться за два дня, и отец отвёз меня к Нике, куда должна была явиться её знакомая парикмахерша и очень хорошо знакомая визажистка, чтобы сделать нас красивыми.
Ника уже ждала меня в гостиной. Настенные часы показывали одиннадцать. ЭТО свершится уже через три часа. Почему-то вдруг я отчётливо увидела, как пару дней назад, здесь был Таркан. Как нервно он ходил взад-вперёд, ожидая меня. Что я наделала?! Лишила себя последних мгновений счастья. Если бы можно было вернуть время назад, я бы провела с ним эти последние два дня. Ну и кому какой толк от моей гордости?
Ника, крутя колёсики кресла, подъехала ко мне, и я, присев перед ней на корточки, разрыдалась, спрятав голову в её маленьких острых коленках.
Ника поглаживала меня по голове.
- Поплачь, деточка. Я знаю, как вы любите друг друга. Поняла это, когда он тогда приехал. Никогда не видела его в таком состоянии. – После её слов, меня затрясло от рыданий. Впервые в жизни мне хотелось кататься по полу и рвать на себе волосы. Или причинить себе любую другую боль, только бы заглушить боль внутри.
Ника клохтала надо мной словно курица.
- Милая, милая, ну что же делать?! Ох, Боже ты мой. Какое горе. Какое несчастье. Может, уж не ходить тебе, деточка?
Странно, но эти слова отрезвили меня. Я подняла голову.
- Я должна его увидеть в последний раз. Попрощаться с ним, - новый спазм рыданий, заставил меня замолчать, но я подавила его и вытерла слёзы. – Я пойду. Ведь Скарлетт бы пошла?
- Скарлетт бы пошла и показала им всем, несмотря на то, что творилось бы у неё на душе, - сказала Ника, изменив тон. – И если ты хочешь пойти, то немедленно прекрати реветь.
Я шмыгнула носом, стараясь размеренно дышать.
- Скарлетт бы пошла и заставила страдать Рета Батлера. Ты тоже заставишь его страдать. Разыграешь весь спектакль по нотам, а я помогу тебе. С женщинами нашего рода нельзя так поступать!
Я удивлённо смотрела на Нику. Её голубые глаза сверкали, словно она была молодой девчонкой, разозлившейся на кавалера. Складки на лице подтянулись, ей нельзя было дать и пятидесяти. Та сила, которой восхищались все вокруг, сейчас изливалась на меня. Я подумала: сколько всего ей пришлось пережить, и она смогла. Мне должно быть стыдно: это всего лишь чувство, которым придётся пожертвовать.
Я порывисто поцеловала её в щёку.
- Спасибо.
В дверь позвонили.
- О, это Наташа, визажистка. - Приводи себя в порядок. Пусть она пока займётся мной, - Ника хитро посмотрела на меня: - ведь там будут мужчины моей возрастной категории, и я собираюсь повеселиться.
Я смогла выдавить из себя улыбку. В своей комнате рухнула на постель и начала глубоко дышать, чтобы не плакать и старалась не думать о том, что произойдёт уже совсем скоро. Они уже вовсю готовятся к свадьбе, и его невеста помогает завязать моему любимому галстук. Я застонала и закрыла себе рот. Нельзя! Не распускаться! Где твой характер, Авдотья? Разве в нашей семье не дурной тон переживать из-за мужчины?! Тем более что здесь есть и немного моего решения. Ведь я сама сбежала от него в последние дни. Я сама всё решила. Так, я не заметила, как уговаривая себя, прошёл час.