Эти мгновения, пока они шли — и много, много их было в той веренице пугающей длины, — преподали мне урок о масштабе человеческой истории. Сперва шли облаченные в шкуры дикари с косматыми и спутанными волосами; затем — другие, в грубых и примитивных одеяниях. И далее в историческом порядке мужчины и — да, тут и там — женщины, из разных краев, в платьях всевозможного покроя и материалов. Рыжие викинги и черноволосые кельты с финикийцами, светловолосые саксы и смуглые мавры в колышущихся балахонах. Поначалу этих фигур варваров было не так уж много; но по мере движения печальной процессии я видел, что каждый новый год нес свою растущую летопись утрат и бедствий, обильнее и проворнее пополнял угрюмый урожай моря. Прошло уже огромное число фантомов, прежде чем мое внимание вдруг привлек один большой отряд. Все как на подбор были смуглы и гордо держались в кирасах и кольчуге либо в форме военных моряков. Испанцы, понял я по их платьям; причем испанцы, бывшие здесь три века назад. На миг сердце екнуло: то были воины Великой армады, поднявшиеся с какого-то затонувшего галеона или паташа, чтобы вновь повидать проблеск луны. Вида они были благородного, с крупными орлиными чертами лица и надменными взглядами. Проходя мимо, один оглянулся на меня. Когда его глаза вспыхнули, я увидел в них чувство, ибо они были полны жизни, переживания, ненависти и страха.
До сих пор я чувствовал потрясение, благоговение перед равнодушием скользящих мимо призраков. Они смотрели в никуда, лишь шли своей дорогой спокойным, неслышным, размеренным шагом. Но когда этот испанец оглянулся, меня пробрало до самого нутра от взгляда из мира духов.
Но миновал и он. Я стоял в начале петляющей тропинки, все еще держа на плечах мертвеца и глядя с упавшим сердцем на несчастных жертв Круденских Скейрс. Я заметил, что теперь большинство составляли моряки, хоть тут и там встречались береговые работники и изредка — женщины. Рыбаков много было, и все без исключения — в высоких сапогах. Так я сколько мог терпеливо ждал конца.
Наконец показался крупный тусклый силуэт с обвисшими руками. Кровь из раны на челе стекла на его золотую бороду, золотые глаза смотрели прочь. С содроганием я понял, что это призрак того, чье тело, уже остывающее, лежит на моих плечах; и теперь знал безо всяких сомнений, что Лохлейн Маклауд мертв. С облегчением я видел, что он даже не взглянул на меня; хотя, когда я последовал за процессией, шел рядом, останавливаясь и снова трогаясь с места одновременно со мною.
Тишина смерти опустилась на деревушку Уиннифолд. Там не было ни единого признака жизни; ни один пес не гавкнул, пока угрюмая процессия шествовала по крутой дороге или переходила бегущий ручей, направляясь по тропинке к Крудену. Гормала по-прежнему пристально наблюдала за мной; и, пока одна минута сменяла другую, я наконец вернулся к реальному окружению, поскольку видел по ее лицу, что она пытается угадать по моему, что я вижу. Вот она забормотала догадки горячим шепотом, видимо надеясь что-нибудь понять по моему согласию или отрицанию. Ее живой голос рассек призрачное молчание подобно грубому пению коростеля; рассек ночную тишь зазубренным лезвием.
Возможно, это и к лучшему: оглядываясь на тот страшный опыт, я знаю, что никому не передать, что переживает разум, когда идешь один в окружении Мертвых. О том, как нервы во мне натянулись, свидетельствует уж то, что я не чувствовал тяжкого груза на плечах. Я от природы одарен большой силой, а спортивная подготовка времен юности немало ее развила. Но вес и обычного человека нелегко удерживать даже недолгое время, а я нес подлинного великана.
Путь через перешеек мыса, на конце которого и находится Скейрс, плоский, тут и там попадаются глубокие расщелины — как миниатюрные овраги, где во время половодья в море бежит вода с нагорий. Сейчас все ручьи бежали в полную силу, но я не слышал ни шума воды, ни падения белеющих брызг с края утеса на скалы внизу. Призрачная процессия не задерживалась у ручьев, а бесстрастно переходила в том направлении, где тропинка спускается на пески Круден-Бей. Гормала проследила за моим взглядом, окинувшим долгую вереницу, чтобы увидеть всех сразу.
По ее словам стало ясно, что она о чем-то догадывалась: