Из авантюры с убийством Гитлера ничего не вышло, потому что Москву удалось отстоять. Похоже, в дело вмешались высшие силы, то ли природа, то ли сам Всевышний. Перед самым решающим наступлением немецких армий ударил небывалый мороз, сковавший не только танковые моторы, но и руки, лежавшие на руле или на затворах автоматов. Замерзла смазка в направленных на советскую столицу пушках, и ни один снаряд не сумел прорваться сквозь налипший на их стволах лед. Блицкриг не состоялся, воевавшим державам предстояло принять участие в длительной войне на уничтожение.
К концу октября Сталин поверил, что Япония не намерена нападать на СССР, как его уверял преданный им асс шпионажа Рихард Зорге, а готовится к нападению на Соединенные Штаты Америки, и дал приказ перебросить к Москве боевые дивизии, сосредоточенные на тихоокеанском берегу СССР. Он отменил массовую эвакуацию столицы и объявил, что 7 ноября, в день годовщины Октябрьской революции, пренебрегая опасностью воздушной атаки, состоится традиционный парад на Красной площади. И, несмотря на отчаянные возражения Берии и Молотова, парад состоялся: вожди партии и правительства мужественно стояли на мавзолее под рев вражеских бомбардировщиков и оглушительный лай зенитных орудий.
Немецкое командование назначило дату решительной атаки на Москву на начало декабря. В этот день немецкое воинство было атаковано неожиданно подошедшими сибирскими дивизиями под командованием маршала Жукова, и окружение столицы СССР не состоялось.
Лёва и Мария Гариковна были награждены медалями за защиту Москвы и направлены на подготовку нового оперативного задания, главную роль в котором должна была сыграть Оленька.
В страшные дни подготовки к штурму Москвы Ольгу Леонардовну в составе МХАТа эвакуировали сначала на Кавказ, а потом в Ташкент.
Оленька
Весь сорок первый год Оленька жила в странном мире, зависимом от ее удивительного душевного состояния. В первые часы нападения Германии на СССР она была вне себя от страха — за себя и близких родственников. Ведь она никогда не скрывала своей связи с Россией и то, что в начале звездной карьеры взяла из двух своих официальных фамилий именно Мишкину — Чехова, а не родительскую Книппер. И сделала это из хитрого расчета, очень хорошо сработавшего. Что ж, ей не помешало, что она в Германии считалась русской, но страшно было, что все ее родные в России числились немцами. До нее уже дошли слухи, что всех русских немцев сажают в тюрьмы или высылают в самые отдаленные уголки страны. Она не знала, как и где живут ее родные, и не забывала слова Лёвы о том, что их судьба зависит от нее.
И все же эта война, такая далекая, была ей не так важна, поскольку не подвергала опасности жизнь ее Джепа. Ее гораздо больше пугала другая, воздушная война с Великобританией, в которой каждый день участвовал любимый. А он, как мальчишка, слал ей письма, в которых описывал свои упоительные бои над Ла-Маншем. Оленька не могла понять, чему он радовался, рассказывая, как вражеские истребители пытались протаранить его «мессершмитт», — хотя до сих пор, слава Богу, им это не удавалось, но никто не мог предвидеть, чем это кончится завтра. Сердце Оленьки обливалось кровью при мысли об опасности ежедневных полетов Джепа.
Она рвалась получить разрешение на свидание. Нарастающая напряженность на всех фронтах привела к ужесточению правил передвижения на оккупированных территориях, и Оленьке пришлось приложить немало усилий, чтобы осенью получить пропуск в Нормандию. Она повезла свой последний фильм «Люди в бурю», чтобы показать его отважным летчикам из эскадрильи Джепа. У возлюбленного ее приезд вызвал двойственное чувство — с одной стороны, он гордился, что такая замечательная женщина, мечта миллионов, любит его, с другой — ему было обидно делить ее со своими боевыми товарищами. Она же думала только об одном, об их удивительной необыкновенной любви и тайком плакала, вспоминая услышанную где-то фразу, что средняя продолжительность жизни боевого пилота шесть недель.
Счастливое время пронеслось стремительно, срок пропуска во Францию истек, и Оленьке пришлось вернуться домой. Теперь она в основном жила в Глинеке, подальше от бомбежек, и пристрастилась к садоводству: работа над последним фильмом закончилась, а над новым еще не начиналась, нужно было чем-то себя занять.
В тот день она укутывала кусты роз на зиму, когда раздался телефонный звонок.
— Мам, — возбужденно задышала в трубку Адочка, — может, ты приедешь к нам?