«Может, это такое ремесленное училище?» — попытался он себя утешить.
Проходя мимо станков, он заметил, что из одного выскакивали крохотные детальки, а на другом они монтировались в миниатюрные автомобильчики.
Из-за адского грохота станков и поспешности, с которой трудились маленькие рабочие, создавалось впечатление, что машинки собираются со скоростью света, но, как узнал позднее Дамиан, работа шла страшно медленно, с огромной затратой ненужных усилий. За день каторжного труда мастерская выпускала не больше дюжины автомобильчиков на электрических батарейках.
— Мне не нужен один, — послышался впереди писклявый голос — Мне нужны еще шесть человек.
Из дверей вылетел посланный бирюзовым мальчишка.
— Я ему сказал, — сообщил он и, не останавливаясь, промчался мимо.
— Проходите! — взвизгнул все тот же голос из глубины соседнего помещения.
За широким письменным столом, развалясь в огромном кресле, сидел пузатый человек. Его бесцветные глазки едва виднелись за толстыми щеками. На нем был дорогой костюм цвета кофе с молоком, а на жирных пальцах сияли драгоценные перстни.
— Значит, это ты Один? — И человек уставился на Дамиана.
— Меня зовут Дамиан-Велосипед, — вежливо поправил его мальчик.
— А меня Дракити Укарики, Лжебарон Мутной Воды, — представился тот, указывая Дамиану на единственный стул, стоявший напротив стола.
— Да? А я настоящий, — сообщил Дамиан, имея в виду истинность своего имени, а не благородного происхождения, потому что в вопросе о титулах совершенно не разбирался.
— Вот как? — с недоверием взглянул на него Лжебарон. — Прелестно, прелестно... Ну что ж, теперь у тебя будет другое имя. Барнабас-Невежа придумает что-нибудь миленькое.
— Деревенщина! — радостно гаркнул надзиратель.
— Нет, — возразил Лжебарон, — это имя ты уже дал двоим. Подумай хорошенько.
— Ладно. — И Барнабас удалился, желая, по-видимому, предаться творческим поискам в каком-нибудь уединенном месте.
— Я уж лучше останусь Дамианом-Велосипедом, — забеспокоился Дамиан.
Лжебарон многозначительно улыбнулся, но так и не успел дать свои идиотские объяснения, потому что в этот момент Барнабас-Невежа накинулся на кого-то, входившего в мастерскую, и этот кто-то, преодолев скандалящее препятствие, предстал перед Лжебароном, любезно приветствовал его и приземлился на тот стул, где уже сидел Дамиан, прямо на него. Барнабас, глотая ртом воздух, ошалело смотрел на гостя.
— Любезный друг! — отвечал Дракити Укарики. — Я счастлив видеть вас в своем доме. Но скажите мне, ради бога, удобно ли вам на этом стуле, не мешает ли вам мальчишка, на которого вы сели?
Только теперь гость обратил внимание на это непредвиденное обстоятельство. Он подскочил, а Дамиан со всех ног бросился в другой конец комнаты, подальше от «любезного друга». Он сразу узнал его, человека в белом, остроусого преследователя.
— Я очень тороплюсь, мой благородный друг, — сказал посетитель, подкрутив усы. — Цель моего визита... — Тут он взглянул на Дамиана и сделал жест, который мог означать только одно: «Вон отсюда!»
Во всяком случае, так понял его Дамиан. Он и сам бы с большим удовольствием удрал, но так растерялся от всего происходящего, что не мог сойти с места и стоял с дурацким видом, не сводя глаз с остроусого.
Лжебарон кинул на мальчика злобный взгляд, и Барнабас-Невежа схватил Дамиана за руку и поволок к выходу.
— Этот дурень еще не приручен, — извиняющимся тоном объяснил Лучнику толстяк.
— Нет, Дурень — это не очень красивое имя, — уже в дверях возразил Барнабас.
Пока его тащили в мастерскую, Дамиан панически соображал, что ему теперь делать. Ну и влип!
— Эй ты, Чурбан! — окликнул Барнабас мальчишку, стоявшего за шестым станком.
— Я не Чурбан, — равнодушно поправил тот. — Я Деревенщина.
— Ну, Деревенщина. Покажи этому, где он будет спать.
— Его зовут Этот? — ехидно спросил мальчишка и махнул Дамиану рукой, приглашая идти за собой.
— Погоди, — сказал Дамиан и спросил Барнабаса: — Кто этот человек в белом?
— Небесный Лучник, — буркнул тот, — Долго ты тут будешь торчать?
— Пошли, — заторопил мальчик. — Пошли, пошли.
Дамиан поплелся за ним. Бред какой-то. Вот этого самого мальчишку бирюзовый кретин назвал в первый раз Мошенником, а тот заявил, что его имя Чурбан; теперь он сказал «Чурбан», а мальчишка — «Я Деревенщина»... Что тут вообще происходит?
Они прошли через несколько комнат, поднялись по длиннющей лестнице и очутились на полутемном чердаке, где не было ничего, кроме грязных постелей, расположенных по три в ряд у каждой стены и еще две посередке.
— Вот твоя кровать, — сказал мальчик. — Подожди здесь, часа через два мы все придем.
— Что? — Дамиан почувствовал, как у него темнеет в глазах. — Я совсем не для того пришел, чтобы остаться. Я искал помощи, потому что мой друг в беде. Но у вас здесь все ненормальные, так что мне лучше уйти.
— Отсюда не уйдешь, — ответил малец, с интересом разглядывая Дамиана. — Кричи не кричи.
И прежде чем Дамиан успел ответить, он выбежал за дверь и захлопнул ее за собой.
— Ах ты, дьявол! — воскликнул Дамиан, бросаясь за ним. — Эй парень!
— Меня зовут Комарик, — тихо ответил тот из-за дверей. — Это мое настоящее имя... Ну, пока!
— Комарик... — пробормотал Дамиан.
Действительно Комарик. Худенький, легкий, он будто не ходит, а летает по воздуху.
— Я пропал, — обреченно прошептал Дамиан, оглядев свою тюрьму. Чердак был огромный и холодный. Дамиан задрал голову. Высоко, под самым потолком, виднелось узенькое окно. Он долго шагал из угла в угол, потом присел на свою койку и не заметил, как свалился и уснул... Его разбудили громкие голоса. Дети вернулись из мастерской. Значит, прошло уже два часа.
— Вставай, — сказал Комарик и потряс его за плечо. — Есть пора. Дамиан с трудом открыл глаза. Поесть? Ну что же, и на том спасибо.
Желудок у нашего героя бунтовал и имел для этого все основания. Но стоило Дамиану взглянуть на подозрительного вида черствые лепешки, которые уплетали маленькие работники, — да еще улыбались, бедняжки! — как все его существо восстало против требований желудка. Переборов себя, он куснул предложенное ему лакомство. О господи... Дамиан зажал рот ладонью, боясь, что его вырвет. Он собрал все свое мужество, дожевал и проглотил кусок.
— Что это такое? — еле выговорил он.
— Хлебцы «гав-гав», — ответил Комарик.
— Очень питательные, — облизнулся смуглолицый мальчонка.
— Очень ценные, — прибавил белобрысый пацан. — Потому что другого нам не дают.
— Мы их очень любим, — вздохнула девчонка, которую поначалу Дамиан принял за мальчика из-за коротко остриженных волос.
— Ты тоже привыкнешь, — утешил его самый старший из ребят.
— Хлебцы «гав-гав» — гав-гав-гав! — высказался самый маленький.
— Он говорит: «Кушай на здоровье!» — перевел Комарик, и все засмеялись.
Дамиан с сомнением посмотрел на собачью пищу, но все же проглотил столько, сколько смог. Дети выжидающе смотрели на него.
— Это правда, что у тебя есть друг и он в опасности? Дамиан кивнул. Ребята окружили его.
— Я Комарик — я уже говорил тебе, да? А вот это — Тигр, ее зовут Колибри, смуглого — Смугляш, блондина — Перикл, а малыша — просто Кроха, хотя иногда он просит называть себя Щупликом.
— Но это тайные имена, — предупредила Колибри. — Там внизу у нас нет имен.