Между тем дедушка шагал взад и вперед по комнате, курил и думал:
«Бедный мальчик! Как он дрожал! Еще бы, не каждый день молния ударяет так близко. Теперь, верно, и заснуть не может... Пойти, что ли, успокоить?»
Дед взял из буфета кусок сахара и отправился к внуку.
— Дамиан! — позвал он, пытаясь рассмотреть что-нибудь в темноте. Потом зажег спичку.
Комната была пуста. Рама моталась и скрипела при порывах ветра, раздувавшего занавеску, в комнату влетали струйки дождя.
— Ах ты, чертов парень! Сбежал прямо под ливень!
Дед считал Дамиана слабым и болезненным, однако большим насмешником и озорником. Откровенно говоря, он не особенно удивился последней выходке.
— Сперва Роджера выпустил, теперь сам упорхнул неизвестно куда... Он сердито загасил сигарету о ладонь и вышел.
— Вот что, мать, — сказал он, укладываясь. — Когда я буду драть внука, ты лучше не спрашивай, за что, не то паршивцу вдвойне достанется.
— М-м-м-м, — прогудела спящая бабушка. Дед принял это за возражение:
— Опять ты за него вступаешься! — ворчал он в бабкин затылок. — На этот раз пусть не ждет прощения! Ишь ты, а я-то поверил, что он грозы испугался!
За завтраком бабка с дедом дружно набросились на Дамиана:
— Подумать только, выйти на улицу в самый ливень, да еще через окно! — Бабушка возмущенно всплескивала руками.
Дед, однако, накричавшись вволю, остыл и теперь рассуждал о методах закаливания у ацтеков.
— Чтобы укрепить ослабленный организм, — внушал он Дамиану, — надо начинать постепенно, а не лезть сразу под холодный ливень.
Дамиан отбивался как мог:
— Я вовсе не ослабленный, никакого ацтекского закаливания мне не нужно!
— И то верно. Тебе другое нужно: чтобы тебе уши надрали.
Ну уж это слишком!.. Дамиан побагровел, выскочил из-за стола и побежал к себе.
Он влетел в комнату, хотел было сердито хлопнуть дверью, но... В комнате творилось что-то невообразимое. На полу стояли лужи, между которыми темнели грязные отпечатки чьих-то следов, стекло в оконной раме треснуло, постель была скомкана, а над ней на потолке — черный силуэт человеческой фигуры.
Дамиан зажмурился.
— Деда! — заорал он и не узнал собственного голоса.
— Что ты?.. Что такое?.. А это что за художества? Зачем же потолок-то мазать? А ну, бери лестницу, стирай!
— Да не рисовал я ничего! Когда бы я успел? Хоть бы теперь поверили!
Дед запрокинул голову и, щурясь, стал разглядывать черную фигуру. Потом смущенно кашлянул.
— Н-да... Может... э-э... след остался, когда молния ударила?
— Молния?
— Ты что, забыл? Шаровая молния.
— По-твоему, это она разрисовала потолок?
— А что? Электроэнергия все может.
— Шутишь, дед?
— Вовсе нет. Говорят, в Салакохе несколько лет назад молния попала в дона Родрига Лейву. И ничего с ним не случилось, только цепочка с медальоном отпечаталась у него на шее... Ну вот, от вспышки молнии на потолке, значит, отпечаталась твоя фигура...
— Да говорю тебе, я тут ни при чем! Я на веранде спал!
Вот так штука! Кажется, мальчишка и впрямь не врет. Он вообще не умеет долго врать. И потом — после прогулки под дождем он, по твердому убеждению деда, наверняка слег бы с воспалением легких, ангиной, насморком и еще бог знает чем... А он как огурчик... Тут дед вспомнил, какой странный голос был у Дамиана этой ночью... Вот оно что!
— Если это не ты, — сказал дед, торжественно тыча пальцем в потолок, — значит, Педро. Вот уж кто здоров, как крокодил!
Что?! Дамиан чуть не подпрыгнул. Ну, Педро...
Оставшись наконец один, Дамиан бросился к тайнику. Уф, на месте!.. На полу что-то блеснуло. Ножик Крокодила! Может, он выпал из кармана, когда они вместе разглядывали шкатулку? Нет, вроде ничего не падало. Дамиан снова взглянул на черный силуэт. Точно, это Педро. Вот мошенник! Выходит, он вернулся потихоньку, чтобы стащить шкатулку, но не успел — в дом влетела шаровая молния... Ой-ой-ой, неужели он погиб, сгорел?! И этот обугленный силуэт — все, что от него осталось?.. А дед еще хотел стереть его...
Дамиан в ужасе и растерянности смотрел на потолок. Но минуту спустя случилось такое, что полностью изменило направление его мыслей. Поскольку в одной руке он все еще держал нож, а в другой шкатулку, нет ничего удивительного, что его тоже потянуло вскрыть таинственную коробочку. Ведь его несчастный друг, помнится, говорил, что разгадка может быть именно внутри... Дамиан сунул ножик в щель между двумя половинками и... Читатель уже знает, что должно было произойти. На мгновение яркий свет озарил комнату, и Дамиан-Велосипед взлетел в воздух и прилип к потолку. Потом свалился на кровать, совершенно оглушенный, а на потолке теперь чернели рядышком два раскоряченных силуэта.
Перепуганные старики уже бежали к нему:
— Боже милостивый, еще одна молния!
Дамиан едва успел сунуть под подушку коварную шкатулку, как на него налетела бабушка со своими причитаниями и лекарствами.
— Со мной все в порядке, — заплетающимся языком протестовал внук.
— Конечно, конечно... Даже завитушки тебе к лицу.
— Совсем как у девочки, — проворчал дед.
Дамиан взглянул в зеркало и покраснел. Волосы завились мелким бесом. Конечно, насчет девчонки дед преувеличивал, но все равно хорошего мало, вид нелепый.
— Нужно вынести из этой комнаты твою кровать, и немедленно, — заявила бабушка, а дед подумал: «Теперь понятно, почему не появляется второй озорник: небось мажет шевелюру маслом, волосенки распрямляет...»
Дед попал в точку. Ничего страшного с Педро не случилось, только ему все время чудился запах паленого, да еще эти кудряшки... С утра он принялся мазать голову всеми подряд кремами, мазями и лосьонами, какие нашлись в доме. К вечеру, устав от безуспешной борьбы, он надвинул на уши шляпу и отправился к другу.
Дамиан пребывал в мрачном состоянии духа. Волосы на его голове кудрявились ничуть не меньше, чем у Педро. Поэтому Педро сразу догадался, что приятель не только его разоблачил, но и сам попал в ту же ловушку.
— Скажи, пожалуйста, зачем тебе понадобилось лезть в мою комнату и открывать шкатулку? — угрюмо спросил Дамиан.
— Зачем, зачем... Я думал, там есть что-нибудь такое, что нам поможет... что нам подскажет, как найти велосипедистку!
Дамиан немного смягчился:
— Что будем делать?
— Пошли искать. Времени у нас всего неделя.
— Почему неделя? Ты что-нибудь узнал?
— Узнал, как же! Через девять дней в школу. Как начнут задавать! Не до поисков будет.
— Ой, правда... Давай прямо завтра пойдем?
— Погоди, пусть волосы сперва разовьются. Не могу я ходить в таком виде.
— Ничего, будем в шляпах. Кстати, ты не пробовал кокосовым маслом? Мне здорово помогло.
— С моими труднее. Они у меня и так немножко вьются... Ладно, пошли завтра. Скажем, что идем искать Роджера-Кактуса.
— Лучше ничего не говорить. А то дед... сам знаешь! Уйдем потихоньку. Да, возьми свой нож. Лучше держать его подальше от шкатулки.
Педро осмотрел нож. Ножик как ножик, лезвие в полном порядке, и вид вполне невинный. И не подумаешь, что он способен забросить человека на потолок.
В эту ночь Дамиану не спалось.
Опасаясь, что в комнату внука опять ударит молния, бабушка отправила его спать на веранду. Он лежал в гамаке, и его мысли непрерывно вертелись вокруг опаловой шкатулки и ее прекрасной хозяйки. Потеряв всякое доверие к своему непомерно любопытному другу, он держал теперь коробочку под подушкой. Что в ней за тайна? Что-то связанное с огромной электрической энергией... Дамиана давно интересовало все, что касалось электричества. Еще шестилетним мальчиком он приставил провод к колесу от старого трехколесного велосипедика и произвел первое в своей научной деятельности короткое замыкание. И лишь чудом не пострадал. Его завораживало могущество, которым обладал ток. Батарейки от карманного фонарика, розетки, выключатели, провода, аккумуляторы и тропические грозы занимали все его мысли. Голова его была полна замечательных идей. Однажды он задумал сделать лейденскую банку и носить ее на спине постоянно: идя в школу, бегая по дому, лазая по деревьям, прыгая на одной ножке и делая уроки. Вся эта двигательная деятельность должна была, по его мнению, вызвать накапливание в банке электрических зарядов. Потом он собирался подключить к банке телевизор или радио, что позволило бы, по его подсчетам, сэкономить тысячи киловатт электроэнергии. К сожалению, реализовать эту богатую идею так и не удалось.