И в научных поисках.
Тело Кристиана так и не нашли. Колодец сообщался с океаном, и оно, возможно, было унесено течением.
Мари подумалось, что моряк был бы не против такого конца.
Почувствовав ее горе, Лукас нежно прижал ее к себе. Он много был должен Бреа. И еще больше — Райану.
— Никаких следов вашего отца, Мари, — заявил Ангус. — Интересно, как это ему удалось ускользнуть от нас? Похоже, это фамильная особенность… Пьер-Мари тоже испарился…
Дядя Мари и в самом деле воспользовался смятением, вызванным горящим морем, и незаметно смылся.
Вернувшись к машине, он первым делом поспешил к багажнику, лихорадочно открыл его.
Пуст. Самородков в нем не было.
Но на их месте лежал сложенный вдвое листок бумаги с несколькими наспех написанными словами, которые ПМ разбирал с возрастающей яростью: «Не в деньгах счастье, братишка… Желаю тебе обрести его в другом…»
Истерический смех ПМ долго еще раздавался над островом.
Сидя в вертолете, который взлетал в занимающемся рассвете, Мари в последний раз смотрела на башню, на озеро, чуть было не ставшее местом их упокоения, их гробницей.
Еще она спрашивала себя, куда подевался Райан, да и вышел ли он оттуда…
— У этого парня девять жизней, как у кошки, — предположил Лукас. — Уверен, что он объявится в один прекрасный день. Например, при рождении нашего первого ребенка…
Мари улыбнулась ему, но улыбка тотчас угасла от внезапного приступа тошноты, буквально скрутившей желудок. Капли пота выступили на лбу, бледность разлилась по лицу.
Он с беспокойством посмотрел на нее:
— Ты в порядке?
Мари тряхнула головой, чтобы приободрить себя. Но дурнота не прошла. Он попытался поцелуем прогнать ее, сказал, что теперь все кончено.
Она скрестила пальцы, молясь, чтобы это оказалось правдой.
Но в глубине души, в каком-то уголочке ее естества что-то ей говорило, что это не так.
Она положила голову на плечо любимого мужа и закрыла глаза.
Вертолет направился к югу, оставив позади остров Химер и перешеек, который соединял его с Киллмором на несколько часов в сутки.
Всадник, в длинном пыльнике цвета хаки и в надвинутой на глаза шляпе, сапогами, вставленными в стремена, сжал бока англо-арабского скакуна, послав его в набегающие волны начавшего заливать перешеек прилива.
Создалась иллюзия скачки по морю.
Химера…