Когда к девушке подобрался громадный мужчина, тот самый зверь, что безжалостно убивал в таверне, она сразу поняла — главарь. Собрала остатки сил и мужества, чтобы разговаривать с ним как подобает дочери Эсхина — гордо, прямо, не пресмыкаясь. Ей удалось, хоть и трясло от пережитого страха. Теперь Пандора сомневалась — не зря ли все это? Не лучше ли было притвориться сломленной и покорной с самого начала? Какая участь ожидает теперь?
Другие пленницы, девушки и женщины, плакали, не стесняясь слез. Они жались друг к другу, а после того разговора не раз обращались к Пандоре.
— Это правда? — спрашивали они, — За тобой придет целая армия?
Девушка уверенно кивала, не желая отнимать последнюю надежду.
— Нас тоже спасут, так ведь?
— Обязательно! — заключала Пандора, далеко в этом не убежденная.
В самом деле, кто может спасти? Ни про какую армию речи, конечно, не идет. Крэг-хан? Но куда он запропастился? Может, что-то задержало? Или… северянин просто бросил подругу? Девушке вдруг вспомнился нелюдимый вид варвара в последние дни. Возможно, нужно было уделить ему больше внимания, найти силы поговорить, да хоть бы и просто посидеть рядом…
А отец, Эсхин? Пандора ведь сама сбежала, изо всех сил скрывалась от него. Не решит ли, что хватит, пора предоставить дочери свободу действий? Не кинет ли на произвол судьбы, вопреки, а может и во исполнение проклятого пророчества?
Хилон? От одного воспоминания о нем девушке стало теплее. Но что с того тепла? Решится ли монах пойти за малознакомой девушкой, да еще в логово зверя?
И даже если кто-то из них придет… Пандора с ужасом огляделась, окинув взором стойбище головорезов. Что смогут трое отважных мужчин против такой оравы? Отец — великий воин, но даже он не справится в одиночку с решительно настроенной многочисленной бандой.
Чем больше проходило времени, тем больше мрачных мыслей селились в голове девушки. Надежда угасала, уступая место обреченности, горечи и липкому безликому ужасу.
Глава № 11
Хилон клял себя за то, что не бросился в погоню сразу. Умом он понимал, что все равно не смог бы, вероятно, помочь Пандоре — одиночка не справится с шайкой — но сердце подсказывало, что попытаться стоило. То ли дело варвар — монах невольно восхитился парнем — не стал предаваться излишним раздумьям, строить планы, взвешивать возможности, оценивать шансы. Вскочил на коня — и бросился за своей возлюбленной!
«Почему я не сделал тоже самое? — сокрушался Хилон, — Даже не подумал, что так можно… Неужто ждал появления варвара?»
А ведь если бы поскакал сразу… Догнать бандитов удалось бы без труда, а там — судьба решалась на кончике острого клинка.
Монах оборвал бесполезные рассуждения — от них только хуже, самокопание сейчас непозволительная роскошь. Он скакал, стараясь не сбиться со следа, тщась догнать не то что разбойников — хотя бы настичь варвара, чтобы продолжить путь вместе.
Следопыт из Хилона аховый, и он хорошо это осознавал. Пока что удавалось не сбиться с пути лишь потому, что банда оставила легко различимый след, который потерял бы разве что слепой. Так продолжалось до тех пор, пока след не уперся в реку. Хилон преодолел преграду и остановился в глубоком раздумье — дальше он не видел ничего, что указало бы нужное направление.
«Вправо или влево, два варианта. Великий Зевс, помоги выбрать правильно!» — взмолился Хилон, повернув вверх по течению.
Он ехал долго, внимательно осматривая оба берега речки в поисках хоть какой-то подсказки. Прошло не меньше часа, прежде чем монах понял, что выбрал неверное направление. Хилон с тоской огляделся, с языка помимо воли слетело ругательство, усталый конь развернулся.
Еще час на обратный путь, Хилон вновь оказался у переправы, но теперь он разглядел новый след! За то время, что монах отсутствовал, тут проехал всадник, повернув вниз по течению. Его след, местами теряющийся, но потом вновь проявляющийся на песке, Хилон с трудом, но различал. Порой приходилось блуждать, возвращаться или какое-то время идти наугад, но чутье помогало монаху вновь разыскать нужное направление.
«Спасибо, Зевс! — прошептал Хилон, — Так или иначе, ты ведешь к цели!»
Крэг-хан полулежал в засаде на вершине каменной колонны. Он выбрал это место загодя, когда разбойники едва принялись располагаться в становище, не начав даже приготовления к пиршеству. Благодаря удачной позиции, наблюдатель мог рассмотреть происходящее во всех деталях, а при необходимости скрытно выбраться и уйти прочь.