— Наверное, шалят декхане из окрестностей Шахризабса, — предположил Риго.
— Чем ты слушаешь? — удивился Конан. — Я сказал: хорошо обученные. Это чьи-то воины.
— Но чьи?
— Скоро узнаем.
Конан низко свесился с седла и зачерпнул рукою целую пригоршню песка, после чего, выпрямившись, постепенно разжал пальцы. Песок струйкой побежал вниз, горячий ветер подхватил его и разнес в воздухе.
— Что ты делаешь? — осведомился Риго.
— Каждый погибший от разбойников заслуживает похорон. Хотя бы условных. На настоящие у нас нет времени. Едем.
И его конь поскакал прочь. Верблюд затрусил следом.
На правах компаньона Риго выпросил назад свою одежду и оружие. В оазисе, где бритуниец рассказал варвару о жемчужине, они дождались вечера, набрали свежей воды в большой бурдюк, оседлали своих верховых животных и тронулись в путь. Стоял «чилля» — самое жаркое время года, когда к полудню песок раскаляется так, что кажется мокрым.
Первый совместный переход они совершили ночью, и едва рассвело, были уже возле другого оазиса. Он был чуть больше первого, и вода в большом, круглом колодце оказалась холоднее и другого вкуса. Путники проспали под деревьями до сумерек, обновили запас воды, подкрепились вялеными фруктами и горячей капой. Потом они снова ехали всю ночь, но к рассвету не успели найти укрытия. До следующего колодца компаньоны добрались, когда солнце входило в зенит.
— Тяжело? — спросил Конан.
— Я мог бы вынести и более сильную жару, но глаза… — признался Риго.
— Может быть, за свою долю выручки ты сможешь купить себе новое зрение? — Варвар произнес это так задумчиво и спокойно, что бритуниец не понял, издевается ли над ним попутчик, или говорит серьезно.
— Этот оазис — последний на пути до селенья Джизак. Поэтому мы проведем здесь сегодняшний и завтрашний дни. А потом придется ехать ночь и еще день, не останавливаясь надолго. Лучше отдохнуть заранее. Зато от Джизака до Шахризабса скакать всего ничего.
— Я понял, — кивнул Риго. Глаза у него слезились.
Конан посмотрел на него мрачно, сплюнул и ушел к роднику. Вернувшись, он протянул бритунийцу несколько круглых зеленых листьев и велел:
— Пожуй и приложи к векам. Должно помочь.
— У вас в горах растет такая трава? — спросил Риго.
— Она везде растет.
У листьев оказался кисловатый, вяжущий вкус. Рот после них горел, и все время хотелось пить. Но боль в глазах они успокоили. Риго уснул, положив голову на седельную подушку.
Разбудил его толчок в бок.
— Ты храпишь, — пояснил Конан.
Бритуниец хотел было рассердиться, но передумал. Стояла ночь. В сырой траве у родника горланили жабы.
— Нам немного не повезло, — сказал Конан. — Несколько дней назад сюда приходили антилопы. Если бы мы успели, у нас было бы свежее мясо.
— Как бы ты добыл антилопу? У нас ни лука, ни копья…
— Когда я вижу мясо… я могу догнать его и повалить. — Варвар причмокнул, и вздох его был похож на рычание.
— Проклятье! — буркнул он. — Отвлеки меня. Расскажи что-нибудь.
В этот миг Риго увидел в ветвях нечто такое, от чего волосы зашевелились у него на затылке.
— Это будет очень короткая история, — произнес бритуниец, — и начну я ее так. Почему антилопы, пришедшие сюда, удалились, не съев всей травы в этом оазисе? Их кто-то спугнул. Но кто? Может быть, та тварь, что следит за нами, сидя на акации?
— Как она выглядит и что делает? — спросил варвар, не поворачивая головы.
— Ростом с тебя и похожа на тебя, — сказал Риго. — Такая же косматая. У нее огромные желтые глаза, клыкастая пасть и когти на лапах. Что она делает? Она прыгает на нас!
Вытянутое тело в полете заслонило луну. Огромная тень пронеслась над поляной.
Риго, не вставая, откатился в сторону, а Конан перекувыркнулся вперед и тут же развернулся.
Несмотря на огромный рост и немалую силу, неведомый хищник приземлился почти без шума. Он действительно был похож на человека, а его морда — на человеческое лицо, изуродованное страшной болезнью. Вблизи Риго разглядел, что все тело существа покрыто бурой, лохматой шерстью, а морда, лишенная волос, — ярко-красного цвета.
Чудовище стояло на задних лапах и размахивало передними. Конан стал похож на льва перед прыжком. Варвар и хищник глядели друг другу в глаза. Потом тварь оскалилась и заворчала, словно в груди у нее гулко и быстро застучал барабан. Конан ответил ей оглушительным рыком.
Зверь вдруг присел и взвился в воздух, выбросив далеко вперед задние лапы. Удар пришелся варвару в плечо и отбросил его. Но падая, Конан успел перегруппироваться и в следующее мгновение сам бросился на чудовище. Правой рукой он ухватил зверя за горло под нижней челюстью, а левой, сжатой в кулак, принялся молотить его по лбу.
Риго, выхватив саблю, бросился на помощь товарищу. Он рассчитывал поразить чудовище сзади, однако оно почувствовало его намерение и подпрыгнуло, лягнув задними лапами, одна из которых угодила бритунцу в живот. Риго охнул, выронил оружие и скрючился.
Тем временем варвар и ночной хищник оба повалились наземь и сплелись, перекатываясь с места на место и рыча. В какой-то момент бритуниец был уверен, что Конан побежден, но варвару удалось избавиться от цепких лап твари и отскочить. Чудовище, словно исполняя зловещий воинский танец, закружило вокруг него — оно примерялось к следующему броску. Но теперь оно было напугано неожиданным сопротивлением и стояло уже не на двух, а на четырех лапах, выгнув спину и прижав уши к черепу.
Наконец оно скакнуло, на этот раз — низко над землей, пытаясь ухватить противника за ноги, по Конан просто перепрыгнул через него. Зверь бросился опять. Тогда варвар ухватил его за загривок, вторую руку упер ему в подбородок и резким движением выкрутил шею чудовища. Раздался громкий хруст, хищник упал и больше не шевелился.
— Плохо, что оно заметило нас раньше, чем мы его, — сказал Конан, переводя дыхание.
— Кто это? — спросил Риго в недоумении.
— Не знаю. Сейчас посмотрим, съедобно ли его мясо. Нужно развести огонь.
Мясо оказалось горьким и отвратительно пахло, но Риго утешал себя тем, что это они пытаются съесть чудовище, а не наоборот.
— Почему ты даже не потянулся к своему мечу? — спросил он у варвара, когда костер начал затухать, а небо на востоке, напротив, разгорелось.
— Чтобы одолеть такого зверя, нужно думать как он. С мечом в руках я могу думать только как человек, — отвечал Конан.
Целый день дотемна они проспали, а поздно вечером отправились дальше. По пути им попались следы большого каравана. А спустя еще полдня компаньоны обнаружили место его гибели.
— Я не великий трус, — сказал Риго, — но и не великий храбрец. Нужно хорошенько осмотреться, прежде чем начинать поиски жемчужины.
Конан молча согласился с этим.
До Джизака они добрались еще засветло. Селенье ютилось на берегу реки Куксу, заросшей камышом и диким рисом. Под копытами уже не шуршал песок, а звенела растрескавшаяся глина. Из глины и камыша были дома — приземистые постройки грязно-желтого цвета. Окна домов выходили в крошечные дворики, окруженные покосившимися плетеными заборчиками. В некоторых двориках росли чахлые фруктовые деревья
— было видно, что за ними трогательно ухаживают, но вид они имели жалкий. В то время как выше по склону были разбиты пышные сады, а чуть поодаль на берегу, зеленеющем травой, паслись бараны.
— А вот и мясо, — хмыкнул Конан. — Держись, бритуниец. Всего за несколько монет мы славно поужинаем. А может, и вообще бесплатно. Туранцы из простых — очень гостеприимны.
— Непохоже, — отозвался Риго, оглядываясь.