— Эти корпорации… — повторил Неслухов, когда последний дрон занял свое место, — Им важна только прибыль.
— Ты тоже без зарплаты работать не станешь, — улыбнулся Егоров. Он еще не закончил программу обучения управлению сканированием и мог только наблюдать со стороны.
— Когда в последний раз запускали корабли к соседним солнечным системам? Ты знаешь не хуже меня. Теперь станция на Плутоне. Дальше что? Закроют орбитальные станции на Нептуне?
Финансирование программы исследования колец Сатурна сократили в четыре раза! Человечество сделало выбор. Наш мир снова сжимается до размеров лунной орбиты.
— Глянь, — Егоров протянул планшет.
На экране красовалась персональная яхта межпланетного класса. На ее фюзеляже распласталась фигуристая, на вид едва получившая индекс совершеннолетия девушка в красном мало что скрывающем белье.
Неслухов не удержался от улыбки, но тут же смел ее с лица выражением презрительного отвращения.
— У тебя никогда такой не будет. И у меня. Это удел мажориков.
— Ты слишком серьезен, Дим. Ты хоть иногда расслабляешься?
Неслухов не успел ответить. Дроны, что радостно попискивали в эфир при обнаружении значимых объемов полезных ресурсов, вдруг зашлись непрерывным восторженным визгом.
Цифры на экране, привычно отсчитывающие процентное содержание элементов, замелькали, сменяясь калейдоскопом. Неслухов вперился в перечень данных, в момент забыв и о споре с товарищем, и о будущем человеческой цивилизации. Перед экипажем, вышедшим, казалось бы, на обычный плановый рейс, замаячила премия таких масштабов, что и о межпланетарной яхте можно было бы поразмыслить, пусть и не о такой, как на картинке.
Но главное было даже не это. Данные сначала показали аномальное количество металла в руде, но потом однозначно определили находку как искусственный сплав, а после так и вообще замелькали цифрами об органике и пластиках.
Прежде такое бывало только при поиске останков погибших в водовороте астероидов транспортов.
Вот только в этом случае сканирование позволяло по составу сплава сразу определять найденный обломок, вплоть до серийного номера корабля. В этот раз в памяти компьютера для проанализированного куска металла не нашлось даже названия.
Григорыч запросил данные о глубине залегания обломка, его размерах и очертаниях. Автоматика послушно вывела на экран картинку, заставив обоих пилотов удивленно вскрикнуть.
В одну из расщелин огромного, размером с земную горную гряду, астероида вплавилось что-то, явно имевщее искусственное происхождение. Вот только оно не имело ничего общего ни с одним созданным людьми космическим устройством и лишь отдаленно напоминало земные корабли.
Это не было базой, построенной на астероиде. Скорее летательным аппаратом, потерпевшим крушение. Врезался корабль в астероид или «прилип» в процессе дрейфа по космосу, с первого взгляда сказать было нельзя. Но это что-то явно не было построено на астероиде, а врезалось в него, параллельно повредив часть корпуса.
Постепенно корабль зарос сотнями метров космической пыли и льда, и чтобы добраться до него, нужны были специальные дроны-сканеры и дроны-проходчики, которые на исследовательском челноке были в небольшом, но достаточном количестве.
— Мы же туда не полезем? — Егоров сжал кулаки, чтобы скрыть подрагивающие кончики пальцев.
Медленно, словно нехотя, Неслухов покачал головой.
— Надо доложить. Может быть потом, если не запретят.
— Запретят.
— Скорее всего.
— Так что? — Егоров вдруг понял, что ждал от Неслухова не запрета, а разрешения начать подготовку дронов. Стоит должить о находке «наверх», и корпорация запретит не то что лезть на астероид, но и вспоминать о находке. Набегут юристы, сотрудники безопасности, начальники — и первооткрывателям придется навсегда забыть о том, чтобы не то, что прикоснуться, но и посмотреть на внеземной космический корабль. Корпорации хватит влияния полностью скрыть найденное, даже от федерального правительства.
— Надо доложить, Мишаня. Надо доложить, — Неслухов нажал на кнопку дальней связи. Эфир ответил «белым шумом». Возможно это было только в одном случае — рядом работала мощная «глушилка».