Событие, и правда, грандиозного, цивилизационного даже масштаба: человечество впервые получило бесспорное доказательство того, что оно не одно во Вселенной, что есть (или были раньше) и другие носители разума, которые однажды добрались до нашей планеты и оставили вполне осязаемые и материальные следы. И не какие-нибудь японские статуэтки «догу», изображающие гуманоида в скафандре, и не барельефы майя с сидящим в корабле человеком. Оставленные неведомыми пришельцами «звёздные обручи» изменили жизнь на Земле до неузнаваемости, вытолкнув человечество из накатанной колеи в другую — за пределы планетарной колыбели, во Внеземелье, к звёздам.
И, как это всегда бывает, на периферии грандиозных событий забурлила и попёрла из щелей пена в виде сляпанных на скорую руку философских концепций, сект поклонников Высшего Звёздного Разума, всякого рода реформаторов, норовящих перекроить прежние религии, теории о происхождении разумной жизни и прочие мировоззренческие представления на свой лад. Конечно, человечество не раз проходило через это на протяжении всего двадцатого века — но на этот раз «накипи», неважно, религиозной, философской или псевдонаучной, было чересчур много. Её порождения вылезали на свет чаще всего в США, Европе и Японии в виде сект, околовсяческих обществ с громкими названиями и невнятными сферами деятельности и ютящихся по цокольным этажам «академий», учреждённых личностями, которых Станислав Лем в своё время метко назвал «инвалидами от науки». Организации эти отличались одна от другой степенью невменяемости и агрессивности, устраивая время от времени шумные акции, далеко не всегда безобидные.
Не обошло это поветрие и СССР, хотя и в несколько смягчённом виде. Видимо, кто-то очень неглупый решил вместо того, чтобы бороться с одержимцами, взять их под контроль и направить энтузиазм и энергию этой публики в безопасное для общества русло. «Эра Встретившихся Рук» как раз и была из числа таких — занимались там по большей части философско– мировоззренческими аспектами Внеземного Разума, свалив в кучу многочисленные гипотезы о создателях «звёздных обручей» и то, о чём ещё в конце шестидесятых писал в своей «Колеснице богов» швейцарец Эриха фон Дэнникен. Тогда его книга стала мировым бестселлером; в семидесятом по ней сняли фильм «Воспоминание о будущем» — его показывали и в СССР, что в свою очередь вызвало бум интереса к пришельцам, «тарелочкам» и инопланетным прародителям человечества. Для ЭВР-овцев же творение Дэнникена стало, вместе с ефремовским «Лезвием Бритвы», сразу и Ветхим и Новым Заветом, а заодно и деяниями апостолов.
Если отбросить в сторону некоторые экстравагантные формы деятельности, ЭВР была организацией безобидной, тихой, даже по-своему любопытной — за что и была обласкана властями. Помимо сочинения теорий разной степени бредовости, они проводили конференции, устраивали лекции и литературные конкурсы, издавали какие-то брошюрки и сборники фантастических рассказов — что характерно, за государственный счёт. Влада попала в ЭВР два года назад и быстро сделала там карьеру, заняв пост секретаря московской организации. Именно в этом качестве её и пригласили на слёт поучаствовать в семинаре, посвящённом поискам следов внеземного разума и так называемой «палеокосмонавтике». Что ж, дело хорошее: будущим покорителям космоса не помешает быть в курсе новой, зарождающейся мифологии, и чует моё сердце, тут не обошлось без Евгения нашего Петровича — неспроста я заметил его восседающим в президиуме на торжественном открытии…
— Знаешь, я только что сообразил, что Влада не задала мне ни единого вопроса о нас — обо мне, тебе, других наших!
Мы ехали по Проспекту Мира; справа осталась станция метро «Алексеевская, а впереди пронзала небо косая игла с ракетой — монумент ’Покорителям космоса» перед центральным входом ВДНХ.
— Что, даже об Энцеладе не спрашивала? — удивилась Юлька. — Хотя, чему тут удивляться? Она всегда предпочитала говорить о себе, было бы кому слушать…
Она держала руль одной рукой, положив локоть другой на дверку, и набегающий ветерок трепал её волосы. Машина была подарком Шарля на мой день рождения — конечно, не «Шевроле– Корвет», на котором мы гоняли по шоссе от космодрома Куру до прибрежного пансионата, а новенький «Пежо–504» специальной сборки, только для сотрудников французского отделения Проекта. Кабриолет цвета тёмно-синий металлик смотрится на московских улицах сущей экзотикой — особенно с эмблемой Центра Подготовки на дверках, при виде которой встречные водители сигналят и приветственно машут руками, а постовые гаишники берут под козырёк.