Он стиснул зубы, на щеках заходили желваки.
– Напомните мне еще раз, почему я это делаю, мисс Лейн?
– Ха! – сказала я. – Потому что у меня сломана рука.
Я помахала лубком у него перед носом, на тот случай, если он забыл об этом маленьком неудобстве.
– Думаю, вы просто недостаточно старались, – сказал Бэрронс. – Думаю, вам следует попробовать еще раз. Если вы повернете лубок под таким углом, – он показал, в процессе закапав лаком для ногтей изразцовый пол садика, – а потом положите руку вот так. – Он кивнул сам себе. – Попробуйте. Думаю, это сработает.
Я холодно посмотрела на него.
– Ты таскал меня по всему городу, ты заставлял меня охотиться за ОС, но я же не жаловалась все время? Нет. Так что не выкручивайся, Бэрронс. Ты можешь как минимум накрасить мне ногти, пока у меня сломана рука. Я же не прошу тебя красить мне ногти на ногах.
Кстати, я действительно нуждалась в чьей-то помощи с педикюром. Поскольку работа над пальцами ног требует обеих рук.
Бэрронс сердито дернулся от перспективы снимать с меня туфли и красить ногти подходящим по цвету мерцающим золотистым лаком, который назывался «Румянец Ледяной Принцессы». Это название всегда казалось мне смешным оксюмороном, таким же, как «огромный коротышка». Ни одна из ледяных принцесс, с которыми я была знакома по старшей школе и колледжу, не относилась к тому типу, который умеет краснеть.
– Некоторые парни, – высокомерно сообщила я, – прыгали бы от счастья, если бы получили шанс накрасить мне ногти.
Бэрронс склонил голову над моей рукой, с суровой осторожностью нанося бледно-розовый лак на ноготь безымянного пальца. Иерихон был большим, мускулистым, мужественным и выглядел очень глупо, раскрашивая мои ногти. Словно римский центурион, обшивающий кружавчиками боевую кольчугу начальника. Я прикусила щеку изнутри, чтобы не расхохотаться.
– Уверен, что прыгали бы, мисс Лейн, – сухо ответил Бэрронс.
Он все еще называл меня «мисс Лейн».
После всего, что мы пережили. Словно не он нашел мою карту с фиолетовой точкой, которую я на ней нечаянно оставила, после чего помчался за мной в Темную Зону. Словно не он меня спасал, перевязывал, накладывал лубки и ледяные компрессы, менял повязки на глазу и, кажется, даже целовал.
Я нахмурилась, изучая его темную макушку. Я знала, как он нашел меня. Фиона рассказала мне, что позвонила ему сразу после того, как заметила, что я иду в заброшенный район. Судя по тому, как виновато она поглядывала на мои раны, я была свято уверена, что она не сразу позвонила Бэрронсу, в общем, вы меня поняли.
Но это было все, что я знала. С тех пор как мы вернулись с 1247 Ла Ру, я провела три дня в медикаментозном сне, просыпаясь лишь затем, чтобы Бэрронс мог меня чем-то накормить и снова приказать мне спать.
Спина и бедра были в синяках, различные части тела потеряли чувствительность и подвижность, ребра были перевязаны так туго, что мне было больно дышать, но, в качестве хорошей новости, мой глаз практически пришел в норму и снова открывался. Я все еще не набралась смелости взглянуть в зеркало, я несколько дней не принимала душ, но мысли мои вертелись вокруг совершенно других вещей. Несколько вопросов просто пожирали меня изнутри весь день.
– Итак, Бэрронс, час расплаты наступил.
– Я не буду помогать вам брить ноги! – тотчас же вскинулся он.
– Ой, не надо. А то я тебе позволю. Я имела в виду вопросы.
– О.
– Что ты такое? – Я выплеснула на него этот вопрос, как ведро холодной воды.
– Не улавливаю смысла, – сказал Бэрронс с элегантным галльским пожиманием плечами.
– Ты спрыгнул с десятиметровой высоты без страховки. Ты должен был что-нибудь себе сломать. Например, обе ноги. Так что же ты такое?
Еще одно пожатие плечами.
– Мужчина с веревкой?
– Ха-ха. Я не видела там веревки.
– Ничем не могу помочь. – Он сухо и устало посмотрел на меня, чего вполне хватило для того, чтобы меня одолели сомнения по поводу той ночи. В конце концов, я довольно сильно стукнулась тогда и надолго выпала из реальности. К тому же у меня не было абсолютной гарантии того, что он не воспользовался одной из тех новомодных штучек, которыми пользуются воры в кино. Я попыталась сменить тактику.
– Ты отправил Мэллиса в продолжительный полет. И он сначала проехался по ящикам, а потом влип в погрузчик.
– Я достаточно силен, мисс Лейн. Хотите пощупать мои мускулы? – Бэрронс показал зубы в оскале, который определенно не был улыбкой, и мы оба об этом знали. Две недели назад он напугал бы меня.
– А мне все равно, насколько ты силен. Мэллис сильнее по определению. Он вампир.
– Возможно. А возможно, и нет. Его последователи, судя по всему, считают его погибшим.
– Какой чудесный день, – довольно промурлыкала я. – Минус один.
Оставалось уничтожить еще около тысячи, по моим прикидкам, и я очень боялась признаться себе, что сильно, очень сильно просчиталась.
– Рано радуетесь, мисс Лейн. Не верьте в чью-либо смерть, пока не сожжете тело, не развеете пепел по ветру и не подождете пару дней, чтобы убедиться, что из пепла ничего не проросло.
– Ты шутишь. Неужели некоторых так трудно убить?
– Некоторых, мисс Лейн, – ответил Иерихон, принимаясь за второй слой маникюра, – вообще невозможно убить. Однако я не считаю Мэллиса одним из упомянутых существ. Его останки видели.
Я выпалила следующий вопрос:
– Почему Тени позволяют тебе спокойно ходить по Темной Зоне, Бэрронс?