А ещё Леджеру было стыдно. Давненько он не испытывал этого чувства, но теперь оно полыхало в груди и выжигало клеймо похлеще заправского палача.
«Нет, нет, нет! Это ж надо докатиться до такого состояния… Больше никаких пьянок! Ну, может, рюмашечку там и сям, но никаких загулов — это точно. А то вон, как в итоге обернулось — сиди теперь перед хорошенькой девушкой и красней, гадая, что мог натворить в пьяном угаре и зачем вообще ей понадобился».
Всё, что удалось разузнать про неё от той же кухарки, происходящее не объясняло. Фамилия Вудвилл мало что говорила Леджеру. Видно, что люди воспитанные и состоятельные. Только зачем богатой наследнице понадобился спившийся и опустившийся мужик? Леджер считал, что должна быть веская причина. Вряд ли почтенная леди приютила его в своём доме и возится с пьяным быдлом альтруизма ради.
«Может, меня привели и усадили в том самом кабинете, куда угораздило вломиться час назад, как раз для того, чтобы всё мне объяснить? Или в чём-то обвинить?»
Не выдержав тревожного ожидания, Леджер вскочил с кресла. Дошёл до двери, намереваясь выглянуть в коридор, но почти прикоснувшись к позолоченной ручке в виде львиной головы, отпрянул назад. Что, если за ним следят? Решат ещё, что собирается сбежать, а раз так, то наверняка или вор, или что-то скрывает. Нет уж, лучше взять себя в руки и дождаться хозяев с объяснениями.
Он подошёл к стеллажам, с интересом пробежался по корешкам книг. Как раз собирался вытащить одну со знакомым названием, как за спиной скрипнула дверь.
Вошла миловидная служанка с подносом, на котором дымился чайник и позвякивали чашки с сахарницей, споро водрузила его на покрытый кружевной салфеткой столик и стала разливать чай. Вслед за ней появилась и хозяйка — та самая фифа, только сейчас в синем платье в пол и с собранными в замысловатую причёску огненными локонами — и внимательно посмотрела на Леджера.
— Вот теперь доброе утро, мистер Эквилл, — любезно поприветствовала она, проходя мимо. Жестом отпустила служанку, а когда та вышла, устремилась к креслу и села, расправив юбки. Кивнула на диван напротив: — Присаживайтесь, Леджер. Не думаю, что разговор будет коротким.
Он после секундного колебания приблизился, но так и остался стоять:
— Значит, мы знакомы, мисс…
— Элберта Вудвилл.
— Очень приятно. Но откуда, мисс Вудвилл?.. Мы разве?..
— Может быть, прежде вы присядете? — она мягко улыбнулась. — Располагайтесь, сейчас я всё объясню.
Леджер попытался вспомнить, когда его последний раз приглашали на чай в приличном доме и говорили почти на равных, и не смог. Но всё-таки сел — на самый краешек дивана.
— Как вам спалось? В западном крыле дома немного прохладно.
— Я… М-м… — Когда-то он умел вести светские беседы, но с тех пор много воды утекло, а вместе с ней — его красноречие и манеры. — Хорошо. Спасибо. Только я не совсем понимаю… как я у вас… зачем?..
— Ах да, — мисс Вудвилл снова улыбнулась, на этот раз виновато. — Думаю, я должна извиниться за то, что привезла вас к себе, Леджер… без вашего прямого согласия. Но получить его вчера было несколько… затруднительно, — она подвинула к нему вазочку с печеньем. — Угощайтесь. Любите выпечку?
Леджер кивнул, но брать аппетитные на вид печенюхи не спешил. Хмуро поинтересовался, сцепляя руки в замок на коленях:
— Что я вчера натворил?
Мисс Вудвилл приподняла брови.
— Натворили? Разве я похожа на полисмена? — спросила она полушутливо, полусерьёзно. — Ничего вы не натворили. Просто были пьяны и не могли поддерживать беседу, только и всего. Я хотела поговорить с вами, но подумала, что разговор подождёт до утра.
— Поэтому привезли меня в свой дом? — искренне удивился он.
— Поймите меня правильно, Леджер, — вздохнула мисс Вудвилл. — Как я могла быть уверена, что вы не выпьете… чересчур много… и сегодня тоже?
— Ясно. И… о чём же вы хотели меня спросить, раз пошли на такие… эм-м… меры предосторожности, мисс?
— Об одном человеке, давно покойном. Профессоре Джоэле Стедмене. И его проекте.
Леджер нервно сглотнул.
— Откуда вы о нём знаете? — спросил он. Может быть резче, чем стоило. Особенно в его-то положении.
— От мамы.
— От мамы?..
— Да. Она… была помолвлена с профессором…
— Неужели? — недоверчиво хмыкнул Леджер.
Прошлое, особенно ту его часть, связанное со Стедменом, он давно похоронил в памяти, но не настолько, чтобы окончательно всё забыть. И уж точно не забыл, что никакой официальной невесты у профессора отродясь не было. Так… несколько поклонниц да парочка влюблённых студенток. Мисс Вудвилл заведомо ввели в заблуждение или она сознательно по какой-то причине ему врёт. Но зачем? Леджер был уверен, что Джоэла Стедмена давно позабыли, и вот надо же! И всё же подозрительно.
— Как звали вашу маму?
— Делоурс Элизабет Вудвилл. В девичестве Эрль.
Имя не звучало знакомо. Может быть, если он увидит эту Делоурс…
— Я могу с ней поговорить?
— Нет, к сожалению, — звонкий голосок мисс Вудвилл дрогнул. — Мама умерла от чахотки, когда я была совсем маленькой.
— Простите. Я не знал, — Леджер стыдливо уткнулся в паркет. Молодец, нечего сказать.
— Мама вела дневник… после её смерти я взяла его себе. Она писала о профессоре, его исследованиях солнечной энергии. О том, что это новая эпоха в развитии науки, — судя по переменившейся интонации, мисс Вудвилл улыбнулась. — Часто упоминала обсерваторию. И вас тоже. Мама очень надеялась, что разработки не останутся на бумаге, а проект не будет забыт. Я… я хочу сделать для этого всё, что от меня зависит. В память о ней.
«Не может быть! Столько лет прошло, всё быльём поросло, а теперь вдруг на тебе…»
— Что именно… ну… сделать? — от волнения у Леджера не сразу получилось сформулировать предложение.
«Неужели эта хрупкая красивая девушка разбирается в физике?»
— Для начала найти саму обсерваторию. Я не знаю, где она находится, в дневнике об этом ничего не было. И… — мисс Вудвилл на мгновение запнулась, — боюсь, мне будет трудно продвинуться хотя бы на шаг вперёд… без вашей помощи.
========== Глава 4. Штурм особняка ==========
Санвуд, тихий чистенький спальный район Рейнвилла, встретил привычной пасторальной картинкой: кирпичные домики-замки с острыми черепичными крышами, стеклянные террасы, аккуратные зелёные газоны с пёстрыми клумбами, крепкие столетние дубы. Внушительно, надёжно, богато. И красиво. В погожий день здесь даже небо на удивление голубое, как будто рядом не чадит утонувшая в смоге столица.
Особняк младшего Хаксли мало чем отличался от остальных зданий. Разве что черепица была темнее да тайн, скрытых за прочными стенами, намного больше, чем у соседей. Впрочем, не факт. Большинство презентабельных рейнвиллцев только на первый взгляд — почтенные и благочестивые горожане. На поверку они как просроченные шоколадные конфеты: блестящая дорогая обёртка, а внутри — копошащиеся в прогнившей начинке черви.
Рэнди уверенно взбежал по широким каменным ступеням на крыльцо и с силой надавил на звонок, представляя, как внутренности столетнего дома сотрясаются от пронзительной трели. Но насладиться моментом не получилось — белобрысый крепыш Френн, правая рука брата, его посыльный и дворецкий в одном веснушчатом лице, возник на пороге через секунду.
— Доброго здравия, мистер Хаксли.
Рэнди нахмурился, подозревая, что состояние брата хуже, чем он думал. И всё же сделал несколько настойчивых шагов вперёд с видом, будто абсолютно искренне принимает сухое приветствие за приглашение войти.
— И тебе, милейший, не болеть. Ну, как у вас дела?..
Не тут-то было — Френн на маленькую хитрость не купился. Проём заслонила внушительная фигура заправского вышибалы даром что в пиджаке и при параде:
— Я вынужден просить вас удалиться, сэр. Его Светлость…
«Его Светлость, ага», — мысленно хмыкнул Рэнди.