И вовсе уж остолбенел Белых, когда к этому шествию собак и кошек стали присоединяться и крысы. Они даже обгоняли собак и кошек в этом немыслимом зверином марше.
Несколько жителей, оказавшихся на улице, ошарашенно смотрели на исход животных из поселка.
Тридцать лет провел Белых на Курилах, пережил тут много всякого лиха, но такого чуда нигде не наблюдал. Однако он сообразил наконец, что означала эта зловещая тишина и исход животных.
Директор опрометью бросился обратно вниз на комбинат.
Пробегая мимо здания детского сада, приостановился, распахнул дверь и что есть силы гаркнул:
— Ольга Андреевна! Срочно выводите детей!
Из коридора выбежала женщина в белом халате и недоумением уставилась на директора. Он крикнул:
— Сейчас же! Немедля! Уводите детей наверх, в Дом культуры! Поняли?
— А что стряслось?
— Идет цунами! Не мешкайте!
Перепрыгивая через несколько ступенек, Белых помчался вниз к комбинату.
Он вбежал в свой кабинет, вызвал по селектору напильника флотилии. Затем по громкой радиосвязи распорядился остановить работу конвейеров, потушить котлы, отключить энергию, всем до единого оставить территорию предприятия и отходить наверх, на третий ярус.
Вошедшему начальнику флотилии приказал, чтобы два сейнера и траулер, стоявшие у причала, немедленно покинули бухту и уходили в море.
— Цунами? — спросил Платонов.
— Цунами.
В следующие минуты начальник флотилии уже вызывал по тревоге судовых капитанов с командами.
Директор вызвал командиров спасательных семерок и приказал им взять под контроль эвакуацию людей с предприятия.
Захватив мегафон, Белых вышел во двор комбината, вскочил в кузов грузового кара и велел водителю ехать вдоль протянувшейся по берегу цепочки домов.
Он останавливался около каждого дома и зычно орал в мегафон:
— Внимание! Все до единого уходим наверх! Всем — наверх!
И кар ехал дальше.
Рыбокомбинат опустел. Обезлюдела береговая часть поселку. Жители, словно муравьи, цепочками тянулись по склонам сопки вверх. Воспитательницы провели колонну детей на третий ярус — в Дом культуры. Семеро спутников Каштана во главе с начальником флотилии тащили туда же аварийную радиостанцию. Другая группа несла сейф. Два грузовика везли по серпантину ящики с готовой продукцией комбината.
До Каштана долетали отраженные водой звуки тревоги. Поняв, что происходят какие-то чрезвычайные со-, бытия, он поднялся и медленно зашагал по берегу к поселку.
Над бухтой, над поселком застыла оцепенелая тишина.
С каждой минутой становилось холодней. С неба и с моря наваливалась загустевшая, вязкая стынь.
На окраине поселка Каштану повстречался кар с людьми. Они помогли ему взобраться в кузов. Белых приказал шоферу повернуть к дороге, ведущей на второй ярус.
Единственными людьми, которые не поднимались на сопку, а сбегали вниз по лестнице к пирсу, были моряки, возглавляемые своими капитанами.
С грохотом протопав по настилу пирса, они прыгали на палубы сейнеров. Через некоторое время два сейнера отошли от причала и с рокотом устремились в открытое море. Третье осталось у пирса.
Капитан траулера Виктор Ковалев вместе со своим экипажем тоже спешил на судно.
По по дороге их перехватила заведующая детсадом и слезно попросила моряков помочь: надо было перенести наверх в Дом культуры кроватки и матрасы, а также баки с едой.
Скрипнув зубами, Ковалев распорядился, чтобы его люди помогли эвакуировать детсадовское имущество.
Увидев Виктора в окно амбулатории, Полина сразу поняла, что он — в смятении. Она набросила штормовку и выбежала на улицу. Взяла мужа за руку и мягко сказала:
— Ты не волнуйся, милый. Мы с Леночкой будем отсиживаться в Доме культуры. Она уже там. Ты только не волнуйся. Ладно?
Ковалев кивнул и нервно оглянулся. Его матросы тащили наверх детские кроватки. Капитан подошел к краю обрыва, висящего над пирсом, и с тоской посмотрел на море. Два сейнера были уже далеко.
По серпантину дороги сюда наверх катился с берега кар, в кузове которого стояли люди. Среди них выделялся седоголовый, похожий на полководца, объезжающего войска, Белых.
Махнув директору, Ковалев остановил кар.
Каштан, увидев докторшу, вылез из кузова, подошел к ней, поздоровался и проговорил:
— Я виноват перед вами. Прошу извинить за вчерашнее.
Полина махнула рукой. Ей сейчас было не до Каштана.
Ковалев взволнованно сказал директору:
— Прошу тебя, Степан Кузьмич, поскорей сними моих ребят с эвакуации детсада! Можем не успеть!
Белых удивленно воскликнул:
— Зачем же ты, дурень, дал их? Совсем ошалел! Конечно, сейчас же отпущу! Поехали, Сергей!
Прежде чем кар отъехал, директор мельком глянул на море и вдруг замер. В глазах его вспыхнуло изумление. Он даже слегка приоткрыл рот. Потом проронил:
— Поздно, Виктор… Глянь, что делается!
Все обернулись.
Морс в бухте отступало от берега невероятным отливом, и так стремительно, будто где-то за горизонтом внезапно образовалась гигантская дыра и вода выливается в нее. На десятки метров вдаль уже открылось дно с поникшими лугами водорослей, замшелыми валунами и скоплениями разноцветных ракушек.
Потрясенный этой фантасмагорией, Каштан почувствовал, как у него зашевелились волосы на голове и озноб прошел по спине.
Люди огорошенно. смотрели на уходящее море и молчали. Наконец Белых опомнился и рявкнул:
— Всё, братцы! Скоро шибанет!.. А ну, поехали. Надо всех поднять на третий ярус.
— Ну уж сюда-то никакое цунами не доберется!
— Береженого бог бережет! Поехали!
Директор обернулся к Ковалевым и Каштану:
— Поднимайтесь к Дому культуры! Живо!
Кар умчался на другой конец поселка. У обрыва над лестницей, ведущей к пирсу, остались лишь Ковалевы и Каштан. У капитана от ярости желваки ходили ходуном. Полина цепко держала мужа за руку и с болью смотрела на него.
Море отхлынуло из бухты не меньше чем на километр.
Ковалев не отрывал взгляда от своего судна, пришвартованного к самому дальнему концу пустого пирса. Траулер повис на канатах и царапал килем обнаженное каменистое дно.
Внезапно капитан рванулся к лестнице. Рука жены так и осталась висеть в воздухе.
— Подожди здесь! — бросил на ходу Ковалев.
Полина крикнула вслед:
— Куда ты, Витя? Зачем?
Сбегая по ступенькам вниз, он что-то ответил ей. Она разобрала только слова «надо успеть».
Полина испуганно следила за тем, как Виктор бежит сначала по берегу, потом по пирсу к дальней его оконечности. Вот он уже у своего траулера, прыгает на его палубу, куда-то исчезает.
И в этот момент Полина и Каштан увидели, что море возвращается обратно. Оно вспухло громадным пенным валом, который стремительно и грозно несся к берегу.
Гигантский гребень, в облаке водяной пыли, надвигался с бешеной скоростью на поселок. Слева у комбината он стукнул по штабелям бочек и ящиков, сокрушил их, нанес удар по стене засольного цеха, и здание мгновенно кувыркнулось.
Огромный бурун, несущий обломки домов и льдин, с ревом и грохотом мчался к причалу.
Полина замерла. Обхватив ладонью горло, впилась взглядом в траулер мужа. Ковалев вновь появился на палубе недалеко от борта. Но стена кипящей воды могуче шибанула по траулеру. Судно подскочило вверх, тросы лопнули, один из них с силой ударил Виктора в спину и сбросил в волну. В какой-то миг мелькнули в воздухе его ноги в сапогах и исчезли в пенном водовороте.
Каштан обомлел. Все случилось с непостижимой и страшной быстротой, и он не сразу осознал, что на его глазах произошла трагедия.
Глаза у Полины стали безумными. Крикнув «Витя!», она рванулась к лестнице. Но Каштан успел схватить ее за капюшон штормовки.
— Пусти! — отчаянно крикнула она.
Но Каштан, напрягаясь изо всех сил, продолжал ее удерживать.