Последовал Танец дьявола, выступление мага и заключительный ритуал Черной мессы, включавший и вправду жутковатую иллюзию жертвоприношения. Все было очень странным, весьма болезненным и донельзя фальшивым. Когда вновь зажегся свет и оркестранты вернулись на свои места, я нашел Ваннинга, и мы торопливо пошли через зал. Четверо собратьев-исследователей уже ждали.
Ваннинг жестом велел мне следовать за ними. Мы незаметно скользнули за драпировки у подмостков, и я очутился в длинном темном коридоре. Ваннинг остановился у обитой дубовыми панелями двери. Ключ блеснул, заскрипел в замке, повернулся. Мы оказались в библиотеке.
Кресла, сигары, бренди — все это по очереди предложил нам улыбающийся хозяин. От бренди — превосходного коньяка — мои мысли на миг снова закружились. Все казалось нереальным: Ваннинг, его друзья, этот дом и этот вечер… Все, кроме человека в крокодильей маске. Нужно спросить о нем Ваннинга.
Резкий голос вернул меня к действительности. Ваннинг говорил, обращаясь ко мне. Его голос звучал торжественно, тембр казался необычным. Я словно впервые услышал его — как если бы передо мной был настоящий Ваннинг, а тот, другой, радушный обитатель гостеприимного дома, был всего только притворщиком, таким же иллюзорным, как карнавальные костюмы Марди Гра.
Пока он говорил, на меня внимательно глядели пять пар глаз: кельтско-голубые глаза Дельвина, проницательные галльско-карие — де Мариньи, серые под очками — Ройса, темная умбра Вейлдана и глаза самого Ваннинга, превратившиеся в стальные точки. И каждый взгляд будто задавал вопрос:
— Отважишься ли ты?
Но Ваннинг произнес нечто намного более прозаическое.
— Я обещал вам необычное времяпрепровождение. За этим вы и пришли. Но должен признать, что мои побуждения не были исключительно альтруистическими. Вы… вы нужны мне. Я читал ваши рассказы. Вы кажетесь мне искренним последователем мудрости; мне нужны ваши знания и советы. По этой причине мы решили поделиться своими секретами с малознакомым человеком. Мы вам доверяем — иного выхода у нас нет.
— Вы можете мне довериться, — тихо сказал я.
Впервые я заметил, что Ваннинг говорил не просто искренне — он нервничал. Рука с сигарой дрожала, на лбу под египетским капюшоном выступил пот. Ройс, молодой ученый, теребил кисти веревочного пояса своей рясы. Остальные по-прежнему глядели на меня, и их молчание было куда тревожнее, чем необычная искренность в голосе Ваннинга.
В чем причина? Меня опоили, мне все это снится? Голубые огни, крокодильи маски и мелодраматические тайны. И все же я поверил.
Поверил, когда Ваннинг нажал на скрытую в большом библиотечном столе пружину и фальшивые ящики разошлись в стороны, открыв зияющее пространство. Поверил, когда он с помощью де Мариньи извлек оттуда саркофаг с мумией.
Поверил, не успев даже подробней рассмотреть футляр — ибо Ваннинг направился к полкам и вернулся со стопкой книг. Он молча протянул их мне. То были его верительные грамоты; они подтверждали все то, о чем он мне говорил. Только у истинного оккультиста и адепта могли иметься эти странные книги. Тонкие пластины стекла защищали крошащиеся обложки заслуженно пользующейся дурной славой «Книги Эйбона», а также первых изданий «Cultes des Gou-les» и почти легендарного труда «De Vermis Mysteriis».
Ваннинг улыбнулся, заметив, как мое лицо осветилось узнаванием.
— Мы довольно глубоко проникли за последние несколько лет, — сказал он. — Вы знаете, о чем говорится в этих книгах.
Я знал. Я сам писал о «De VermisMysteriis», и слова Людвига Принна порой наполняют меня смутным ужасом и неопределенным отвращением.
Ваннинг раскрыл книгу.
— С этим, мне думается, вы знакомы, судя по упоминаниям в ваших рассказах.
Он указал на загадочную главу, известную как «Сарацинские ритуалы». Я кивнул. Я был, пожалуй, даже слишком хорошо знаком с «Сарацинскими ритуалами». В этой главе Принн повествует о своем таинственном путешествии в Египет и на Восток, совершенном, по его словам, во времена крестоносцев. Он излагает легенды об ифритах и джиннах, раскрывает тайны сект ассасинов, пересказывает арабские мифы о гулях и описывает секретные практики культов дервишей. В свое время я обнаружил в его книге целую сокровищницу материалов о преданиях древнего Внутреннего Египта и почерпнул на ее ветхих, изорванных страницах множество идей для рассказов.