Всё проходит и она уйдёт. Я надеюсь на это. Последние месяцы она была сама не своя. Звонила мне и просила не приезжать домой. Говорила, что у неё большие неприятности. Я пытался выпытать, что она натворила, но всё безуспешно. Я старался помочь, но думаю, здесь я был, бессилен. В какой-то момент она меня достала своими слезами если честно. Я перестал отвечать на сообщения и звонки.
Она приставучая и я от неё уставал. А теперь я больше никогда её не увижу. Не получу сообщение полное нравоучений и беспокойств обо мне. Стало тихо и эта тишина пугает.
3
На следующий день я уехал в общагу. В городе было, много воспоминаний о Лив.
В комнате я жил один, не люблю соседей. Интерьер был не шикарен. Старая кровать с прикроватной тумбой, где лежала пару книг. Рабочий стол с ноутбуком. Ноут был имуществом общежития и работоспособностью не хвастался, поэтому у меня был свой. Стены были кремового цвета с тёмно-коричневыми шторами. На стенах весели полки, но одна стена была пуста. Я спросил у коменданта, и он разрешил мне разрисовать её. Когда я сказал об этом Лив у неё глаза засияли от радости. Но она предложила натянуть
большую ткань и рисовать на ней, потому что по данному цвету стен рисовать будет трудно и будет уходить много краски. Спустя некоторое время я начал думать, что моя комната мне уже не принадлежит. В ней всегда было много народу. Лив с трудом, давались знакомства, но люди к ней тянулись.
Лив приезжала рано утром, когда я уходи на учёбу и уезжала, поздно вечером приготовив, мне что-нибудь вкусное.
Теперь на стене у меня красовалось звёздное небо с созвездиями на греческий манер.
Прошло пару месяцев. Как-то раз я вернулся убитый с учёбы. Сосед напротив занёс мне маленькую коробку с почтовыми марками. Какой идиот пользуется почтой в наше время? Когда я открыл коробку, у меня в груди, будто швы разошлись. Адская боль пронзила, грудь и, как электрический заряд прошёлся, волной по всему телу. Это была записная книжка. Среднего размера, чёрного цвета с синими цветами, но её содержимое меня волновало больше чем внешний вид. Я видел этот блокнот у неё в руках. Может хотя бы здесь будет, ответ на вопрос которые все задают.
Я сел за стол и пялился на потрёпанный дневник. В голове роилось куча вопросов. Стоит ли мне его читать? Кто мне его отправил, потому что отправитель не был указан? Но я решился. В блокнот был вложена записка.
-мне не хватило смелости объяснить всё лично. Думаю, это всё окупит.
- Вся эта ерунда началась очень давно. Сколько себя помню, со мной всегда было, что-то не так. И этот дневник я решила завести, что бы записывать все, что связано с этим. Может я, и преувеличиваю и мне пора к психиатру, но сложа, руки я сидеть больше не могу.
У меня всегда было развито шестое чувство, вещие сны и всё в таком духе. Но последнее время это перестало быть незначительным. Я не рассказывала об этом и по ходу не зря иначе оказалась бы в психушке. Я была тогда дома и отключилась буквально на несколько минут. Обморок дело плохое, но у меня часто кружилась голова, да и больницы я не люблю и не думаю, что они бы что-то сделали.
Раньше всё обходилось пустяками тип сон и офигительно реальное дежавю, а потом ведения начали происходить наяву. Поначалу не было ничего особенного, но со временем это началось усиливаться. Видения стали чётче и навязчивей. Сны перестали быт снами. Моё здоровье, это не слабо задело. Я почти не спала, об этом говорили, огромные круги под глазами. Я перестала, есть, так как кусок в горло не лез. Мои мысли заполняли ведения и их смысл.
Проделом всего стал случай, когда я снова влипла в историю. Я шла из школы, измотана нагрузкой на занятиях и тем, что контролировать становилось всё сложнее. Какой-то мужик пристал ко мне. Он загнал меня в тёмный переулок, который вёл во дворы, где был тупик. Я была напугана, не поняла, как это у меня вышло. Когда он подошёл, ко мне на расстояние двух метров его лицо исказилось, от боли, и он рухнул на колени, зажимая руками голову. У него пошла кровь из носа и из ушей. Я не стала терять времени и убежала. Пока я бежала до дома я перебирала в голове все возможные варианты предположений, откуда у меня эти способности. У меня была одна единственная зацепка. Бабушка Светлана по маминой линии, которая умерла, когда я была, совсем маленькой. Этой зацепкой было смутное воспоминание того, что она сидела с картами и говорила на странном языке.
Мне нужно было попасть в тот дом, где она жила. Всего-то нужно было отпроситься к тётушке в гости. Она жила не далеко от деревни, где жила Светлана.