В деревянное нутро сложили старые игрушки и книжки, но мальчик знал, что на самом деле там живёт какое-нибудь чудище.
Часы аккуратно пробили полночь.
И лишь только стих отзвук последнего, двенадцатого удара, послышалось странные неприятные звуки: будто мыши скребли коготками по дереву…
Вовка медленно приподнял одеяло и тут же увидел невероятную штуку. Закряхтел, поворачиваясь, ключ, рассерженно охнул под золотой краской старый замок — крышка сундука начала медленно приоткрываться и, поднявшись наполовину, замерла.
Вовка затаил дыхание. Он чувствовал, как чьи-то внимательные глаза наблюдают за ним из-под тяжёлой крышки.
Замирая от ужаса, мальчик не сводил настороженного взгляда с таинственного сундука. Нет, завтра он обязательно всё расскажет родителям! Если переживёт… Сколько можно! Целую неделю мучает Вовку этот проклятый сундук.
Опять скрипнула крышка, еще чуть приподнялась и со стуком опустилась.
И Вовка не выдержал. Рывком скинул одеяло и заорал что было мочи:
— Мама!!! Папа!!!
Но, как ни странно, никто не отозвался. Мало того, Вовка вдруг осознал, что не слышит привычного бормотания телевизора из гостиной. Не шумит улица за окном. Лишь тикают часы на стене.
Пусто и тихо, словно в брошенном доме.
Вовка в страхе оглянулся на сундук, да так и застыл. Потому как прапрадедушкина сокровищница выросла в объёме, заслонив собою окно.
«Я заснул, я точно заснул, — отрешённо подумал Вовка. Ведь действительно, не могут же в реальности вещи увеличиваться просто так, сами по себе? А если это не реальность, значит — сон… Что же ещё?»
Поразмыслив таким образом, Вовка успокоился и даже чуточку перестал бояться. Он спрыгнул с кровати и осторожно приблизился к таинственной громаде преобразившегося сундука.
А в сундуке теперь была дверца. Круглая, словно иллюминатор, прямо под огромной замочной скважиной. С большой золотой ручкой, поблёскивающей в полутьме. К тому же дверца оказалась приоткрытой: блестел тонкий полумесяц света, льющегося изнутри.
— Почему бы тебе не зайти?
Голос был какой-то скрипучий и раздражённый.
— Хватит осторожничать, — продолжил странный голос. — Тебя же пригласили!
Вовка решил, что действительно как-то неудобно отказываться, распахнул круглую дверцу и шагнул внутрь…
За столом, покрытым красной с золотом скатертью, сидели крысы и пили чай.
Вовка от изумления осел на пол из ровных досок, похожих на корабельную палубу.
— Давно у нас не было гостей, — сказала самая большая крыса и с присвистом отхлебнула из чашки.
— Давненько, — поддакнула другая и тоже придвинула к себе чашку.
— Ещё один пленник старого сундука, — произнесла третья.
— Почему это пленник? — испугался Вовка, оглянулся назад и тут же громко вскрикнул.
Двери не было! Маленькие светильники в железных кольцах бросали отблески на ровную деревянную стену.
— Я хочу домой! — тоненько вскрикнул мальчик.
— Мы все хотим домой, — пожала плечами четвёртая крыса и нервно взмахнула тонким упругим хвостом.
Вовка наконец приметил, что все крысы, а насчиталось их целых пять, были одеты в широкие тельняшки, как у матросов, а самая большая из них была ещё и в бескозырке.
— Выпей чаю с мёдом, поговорим, — сказала она и хлопнула лапкой по столу рядом с собой.
Вовка присел на маленькую табуреточку и, неестественно выпрямившись, сложил руки на коленях. Он нервничал.
Пять пар цепких, блестящих глаз, не мигая, уставились на него.
— Итак, — подбодрила его самая большая крыса, — почему ты сюда попал?
Одна из крыс лапкой пододвинула мальчику пустую чашку с большими красными горошинами.
— Я увидел дверь и вошёл, — просто сказал Вовка, наблюдая, как чашка сама по себе начинает наполняться густым ароматным чаем.
— Нет, — большая крыса покачала головой. — Я спросила не «как», а «почему» ты сюда попал. Ты увидел дверь, потому что сделал что-то неправильное. Ужасное! Непростительное!
Сердце у Вовки замерло.
— Я ничего плохого не сделал, — пробормотал мальчик и покраснел.
— В самом деле?
— Да! Ничего ужасного, — с вызовом ответил Вовка.