Когда машина отъехала километра два от плантации, под брезентом, между корзинами что-то завозилось и заскулило.
— Тузик? Как он сюда попал? — удивились Сбитнев и Зинка.
Шумейкин принял ногу, и из треугольной щели между корзинами выкатился лохматый комочек.
— Кто его посадил в машину? — нахмурился Сбитнев.
— Я… Пускай прокатится, — отвел глаза Шумейкин.
— Ты не крути. Ты что задумал? Завезти решил собаку, Ваське насолить? — возмутился Сбитнев.
— И ничего я не задумывал. А вообще от этой скотины никакой пользы, только под ногами путается.
— А от тебя какая польза!? — вскипела Зинка. — Тузик, Тузинька, иди сюда! — погладила она собачонку.
— Ты мне головой ответишь за каждый волос с Тузика! Понял?! — прикрикнул Сбитнев на притихшего Шумейкина.
…В кабине, сосредоточенный и торжественный, Жорка всей грудью налегал на руль, стараясь удержать прыгающую на камнях и скрипящую во всех суставах машину. Рядом с ним трясся на сиденье Мишка.
Жорка знал, что по этой глухой дороге почти не ездят, но, соблюдая правила, он перед каждым поворотом сигналил. Лес оглашало простуженное сипение, тревожа дремавшего у Зинки на коленях Тузика.
Жорка поглядывал на брата глазами, в которых сияли гордость и торжество.
Вскоре лес поредел. Дорога прямой линией пересекала большую поляну. Жорка отпустил тормоза, и машина побежала быстрее.
— Ну как, братан, идем? — спросил Жорка. Сквозь напускное равнодушие на его лице проступила самодовольная улыбка.
— Ничего, подходяще, — медленно выговорил Мишка. Шмыгнув носом, он подпрыгнул и клацнул зубами: колесо машины наехало на камень.
— Вот то-то, — произнес довольный Жорка. — А Елизавета Петровна все сомнева. — он не договорил. Сзади раздался выстрел.
— Сели! — испуганно округлил глаза Мишка. Жорка яростно нажал на тормоза.
Сбитнев и Зинка соскочили с покосившегося кузова и склонились над осевшим скатом.
— Вот беда! С Жоркой всегда так — известный аварийщик, — тряхнула косичками Зинка.
Сбитнев с трудом вытащил из покрышки большой согнутый гвоздь и подал его подбежавшему Жорке:
— Вот!
Тот повертел в руках злополучный кусочек металла и в сердцах швырнул его на землю:
— Из-за ржавого гвоздя авторитет теряю! И надо ему обязательно меня найти.
— Что же теперь делать? — спросил Шумейкин, спрыгнув на землю.
— Што-што… — сердито передразнил его Жорка. — Мишка, тащи домкрат!
В кузове машины заскулил и заскреб когтями Тузик. Зинка спустила его на землю:
— Иди, лохматенький, побегай пока.
Тузик радостно взвизгнул, понесся кругами по поляне и скрылся в кустах.
Жорка сплюнул, почесал под фуражкой затылок, осмотрел скат.
— Может, чем помочь? — предложил Сбитнев.
— Сами справимся! Из вас помощники.
Жорка кипел от досады. «Так хорошо начал рейс, и вот тебе! Теперь Елизавета Петровна нипочем не доверит», — горевал он.
«Ну и ковыряйся сам», — обозлился Сбитнев и отвернулся.
Он осмотрелся по сторонам и стал подниматься на холм за дорогой. Зинка и Шумейкин догнали его.
— Ты не обижайся на Жорку, — примирительно заговорила Зинка. — Он вообще у нас хороший. И полуторку свою ужас как любит. Первое время, когда машину списали, — даже спал в ней. Чтобы другие шофера части не растащили.
— Любит, а ругается, — вставил Шумейкин.
— А ты молчи, подлиза, — прикрикнула Зинка.
Олег вскинул на нее сердитые глазки, покосился на Сбитнева и смолчал.
Утреннее солнце щедро заливало все кругом ярким светом. Прямо перед собой ребята увидели опушку густого леса. Над шапками деревьев подымалась огромная двугорбая гора.
Внизу слева были видны море и далекий город на его берегу.
На дороге взметнулась желтоватая пыль. От порыва внезапно налетевшего ветра затрепетали, зашумели листвой деревья. И опять стало тихо.
«Дождь, что ли, будет?» — подумал Сбитнев и поглядел вверх. Но небо было чисто.
Вдруг окрестность огласил глухой и низкий стон. От неожиданности ребята вздрогнули.
— Что это? — изменился в лице Шумейкин. Он тотчас вспомнил, что слышал похожий звук ночью, во время дежурства.
— Пещера воет, — таинственно прошептала Зинка.
— Где она? — сразу встрепенулся Сбитнев.
— Да вот же, вот! Видишь? — указала девочка на двугорбую гору с темным зевом пещеры на крутом склоне.
Глаза у Сбитнева загорелись. Он оглянулся на дорогу. Жорка, лежа на боку, крутил ручку подъемника. Мишка вытаскивал из-под сиденья запасную камеру.