Самое страшное в христианстве, что верующие постепенно (век за веком после апостольского времени) теряют память о своем главном назначении. Самая возможность слышать голос Божий представляется нам некоей прелестью. По наследству от отдаленных предков мы получили свое мертвое отношение к живому Христу.
Вспомним, с какими мучительными усилиями и как настойчиво старался св. Серафим объяснить неразумевшему (ибо нам кажется неудобопостижимым понятие о явлении Бога между людьми, “Его голос в нас”) Мотовилову (хорошему, хотя и наивному, члену церкви) цель христианской жизни и необходимость “стяжать Духа Святого”.
Вселение Духа Святого в члена Церкви, второе рождение — это тайна, раскрывшаяся в день Пятидесятницы. Это цель прихода Сына Божия на землю — основа новой твари, нового рода на земле. Еще при жизни своей на земле Христос говорил: “Огонь (Духа Святого) пришел я низвести с неба, и как томлюсь Я, что он еще не возгорелся”. Господь томился, ибо до сошествия Св. Духа (до Пятидесятницы), люди не были в состоянии начать новую жизнь.
Тот, кому необходимо стяжать Духа Святого, еще не живет новой жизнью, не новая тварь. Таковы мы все, члены современной церкви. Великий святой, свидетель верный, посланный в церковь свидетельствовать истину, напомнил нам о цели христианской жизни. Но разве мы знаем, разве мы не тоскуем от глубокого бессилия и незнания, как стяжать Духа Святого?
Напрасно думать, что утратив так глубоко чувство христианской сущности, легко оживить его в церкви. Только сектанты могут вообразить себе, что стоит лишь отделиться от церкви и провозгласить себя рожденными свыше, как получишь ведение и слышание голоса Божия и станешь духовным. Достаточно прислушаться к их тону или слишком восторженному (т. е. нетрезвому), или фантастически упрямому, чтобы убедиться в их самообмане. Нет, необходимы великие потрясения, — всесокрушающее воздействие благодати, как говорят духовные, — и неоднократно повторяющиеся. Только тогда мертвое станет оживать. Только тогда Господь скажет нам, как найти Его.
Святым свидетельством сказанного является упомянутая беседа св. Серафима с Мотовиловым о стяжании Св. Духа. И самое содержание беседы, и судьба записи этой беседы несомненно указывают, что мы здесь имеем великое знамение от Бога. Можно уразуметь тройной смысл в этом событии. Первый — это обличение: беседа начинается с громового утверждения: “Дух Божий открыл мне, что вам никто в церкви (у многих великих духовных особ вы о том неоднократно спрашивали) не мог сказать, в чем заключается цель христианской жизни”. Не звучит ли это гораздо страшнее, чем в свое время обличение Господом учителей израильских в лице Никодима: ведь прошло 18 столетий после сошествия Св. Духа. Это обличение от Духа Божия явно обращено к современным начальникам (пастырям и “архипастырям”, как они себя наивно именуют) и учителям христианским. И не слышится ли тут опять грозное пророчество Христа, теперь изреченное Духом Святым через избранника Божия: “У неимеющего отнимется и то, что имеет”.
Из последующей трудной и мучительно неясной (по отношению к вопросу, как стяжать Духа Святого) речи св. Серафима и глубокого недоумения Мотовилова не обнаруживается ли полная невозможность при современном духовном состоянии церкви воскресить главное в христианстве? Но, если здесь нет учительства, ибо научить в настоящее время невозможно, то нет ли пророчества, что время это неисповедимыми путями Божьими все же грядет, ибо ведь слово Духа Святого не бывает напрасно. В этом второй смысл события.
Третий момент беседы — чудесное преображение св. Серафима перед лицом Мотовилова (об этом ниже) также заканчивается пророчеством свидетеля верного: “Не для вас одних дано вам разуметь это (т. е. преображение), а через вас и для целого мира”*.
* Св. Серафим подкрепляет свое пророчество соображением, предполагая (мню), что Господь поможет нам удержать сие в памяти (подразумевается: записанную вами беседу Он поможет сохранить для других, ниже сказано: “для целого мира”, - как увидим, чудесная помощь Божия и явлена по отношению к записи), иначе благость Его не преклонилась бы так скоро к смиренному моему молению, не предварила бы так скоро послушать убогого Серафима (т. е. явить чудо его преображения).
Судьба записанной Мотовиловым беседы с ним святого как нельзя более ярко свидетельствует о ее высоком назначении. Написанная на небольших клочках бумаги, иногда вперемежку с хозяйственными счетами, чрезвычайно неразборчивым почерком, она, как бы никому не нужная, семьдесят лет провалялась на чердаке в хламе, вся закапанная голубиным пометом.
Незадолго до первых бед (японской войны и революции 1905 г.), начинающих потрясать Россию, беседа эта “случайно” была найдена членом церкви Нилусом (кажется, еще более наивным, чем Мотовилов), восстановлена им с величайшим трудом и, несомненно, с чудесной помощью Божией, послужила главным основанием для прославления св. Серафима. Причем Святейший Синод был против канонизации; однако государственная власть в лице Императора Николая II, как бы каясь в своем двухсотлетнем мертвенном воздействии на Церковь, решительно стояла за канонизацию свидетеля верного, благовествовавшего своей беседой с Мотовиловым воскресение жизни в Церкви.
В течении последних трудных лет (двадцатых и тридцатых годов 20 столетия) св. Серафим стал одним из наиболее чтимых святых; центром же глубочайшего внимания верующих к жизни святого является его беседа с Мотовиловым, никем и никогда из священнослужителей по-настоящему не разъясненная и не комментируемая, в особенности, печатно. Она в глубокой ее святости как бы ждет часа своего раскрытия, быть может даже не в учении, а в новой жизни русского православного народа, т. е. в совершении пророчества св. Серафима.
Теперь будем говорить собственно о рождении свыше и что такое свет, даруемый при этом рождении.
“В крещении мы еще не получаем совершенной благодати. Благодать крещения человек теряет обыкновенно в юности”, - говорит св. Симеон Новый Богослов и прибавляет: “И Ты, Спасителю, хорошо зная это, даровал нам для второго очищения покаяние, запечатлев его благодатью Духа”.
Однако, дарование благодати при крещении и покаянии еще далеко не рождение свыше (т. е. перерождение из душевных в духовных): “В божественном крещении мы получаем отпущение прегрешений, освобождение от прародительской клятвы и освящаемся наитием Св. Духа, но совершенную благодать, как она означена в словах: “Вселюсь в них и буду ходить в них” (2 Кор. 6:16) не тогда получаем. “Ибо это есть достояние совершенно утвержденных в вере и доказавших ее делами.” (Слова св. Симеона Нового Богослова).
Перерождение душевных в духовных совершается в Церкви Христовой помощью (и трудами) любви братий друг ко другу. Первоначальная церковь ясно сознавала, что именно в этом заключается ее назначение, ее цель. Об это очень хорошо сказал св. Андрей Кесарийский, толкуя известный образ Апокалипсиса “жена имела во чреве и кричала от болей и мук рождения” (Откр. 12:2): Церковь (жена) болеет, мучается (болезную с вами, сказал апостол Павел), перерождая душевных в духовных, и видом и образом преобразуя их по подобию Христа. Апостол и духовные братья любят и мучаются, помогая достигнуть цели христианской жизни всем братьям.
В наше время церковь до того немощна любовью братий друг ко другу, что она даже не в состоянии перерождать из душевных в духовных. Она даже забыла, что цель христианской жизни в этом и заключается. Что и засвидетельствовал Духом Святым св. Серафим Саровский*.
* Свидетели верные (духовные, рожденные свыше) последних приблизительно полутора тысяч лет не рождаются церковью, а приходят по чину царя Мелхиседека (об этом мы будем много говорить в книге).
Каким образом происходит перерождение из душевных в духовных, мы совершенно не можем себе представить. Некоторое понятие (скорее намек) мы находим у святых отцов. Так св. Симеон Новый Богослов в гимне третьем, ведя речь как бы от Лица Божия, обращенного к нему самому, говорит: “Сначала умным только образом через умное чувство Я удостоил тебя голоса, а потом и луча, и после этого человеколюбно явился тебе как свет… Я начал, как ты знаешь, чаще являться тебе, мало по малу очищая душу твою покаянием и сожигая находящееся в тебе вещество страстей — эти не плотские или вещественные, — но невещественные тернии, как бы мрачные тучи, как бы густую мглу и тьму. После того, как бы просветился, разумеется. Постом и трудами бдения, молитвы и великого злострадания, Я соделал тебя удобовместимым и очищенным в огне, чтобы пребывать тебе в нем (внимай) неопалимым. Тогда летавший вокруг тебя и окружавший тебя Свет, будучи сам по природе неприступен, весь вошел в тебя и чудным образом изменил тебя прекрасным изменением”.