– Ну да, – глянув на него, напряженно сказал Борщ.
– А печку кто включил?
– Я и включил. Время-то сейчас какое, днем еще ничего, а ночью холодно.
– Заботливый какой!
– А чего там? Открыл газ, поднес спичку, и все.
– Заглушку выдвинуть забыл.
– Наоборот.
– Наоборот уже потом было, – сказал Прокофьев. – Сначала ты задвинул заглушку, а потом уже открыл. После того, как Полотнов угорел.
– Все было так, как я сказал. А как ты сказал, начальник, так не было. Печку зажег, Олег попросил, было дело, и заслонку открыл. А дальше не я действовал.
– А кто?.. Что у тебя за секретная информация?
– Ну были у Олега проблемы, – замялся Борщ.
– Со Свищом? – спросил Динской.
– Ну-у… – Борщ отвел в сторону глаза.
– А Свищ для тебя чужой дядя? Ты его проблему решить не мог?
– Да не при делах я, начальник! – Борщ приложил к груди обе ладони.
– Не при делах, – усмехнулся Прокофьев. – Но в гости к нам добро пожаловать!
Что бы ни говорил Борщ, а с потерпевшим он выпивал. И спать он его укладывал. Значит, и отравление угарным газом мог организовать. В отдел его надо забирать, до выяснения обстоятельств. А заодно и об Освальде поговорить.
Усаживая подозреваемого в машину, Прокофьев заметил, как тронулся с места стоявший вдалеке черный внедорожный «Фольксваген» с затемненными окнами. Похоже, за Борщом наблюдали, если так, то его задержание воспринято как сигнал тревоги.
Глава 3
Тоскливо в больнице, атмосфера гнетущая, давит на душу, аж кровь в жилах останавливается. Вроде бы и ремонт в здании сделали, стены покрасили, пол обновили, а все равно бежать отсюда хочется. И, как оказалось, Саша был не одинок в своих ощущениях. Гражданка Неверодская также спешила покинуть больницу. Не понравилось ей здесь, сердечный ритм вдруг вернулся в норму, самочувствие резко улучшилось, и старушку отпустили домой.
Саша столкнулся с женщиной на входе в кардиологию, прошел мимо, у дежурной медсестры узнал, что свидетельница только что ушла, развернулся – и назад. Но догонять Неверодскую ему не пришлось: Анастасию Никифоровну перехватила во дворе больницы Лида. Она уже разговаривала с ней, когда подоспел Саша.
– Зрение у меня плохое, милочка, – сетовала старушка. – Не разглядела я иродов этих.
– Ну а какого они роста, какой комплекции? – допытывалась Лида.
– Один рослый, – сказала женщина, подняв руку и до упора согнув пальцы. – А другой на корточках сидел, землю ровнял. Потом поднялся… Ну этот поменьше, но пошире… Кажется, пошире… Это ж надо, человека заживо похоронить!..
– Почему заживо? – нахмурилась Лида.
– А потому что не по-человечески!.. Все, пойду я, милая. – Женщина приложила руку к груди. – А то как вспомню, сердце в груди останавливается.
– Мы вас подвезем, – кивком указав на свой красный «жук», предложила Лида.
– Дай тебе бог здоровья, доченька!
Луков помог старушке сесть в машину, закрыл за ней дверь, и в это время в его кармане зазвонил телефон. На дисплее высветилось имя начальника отдела.
– Да, товарищ подполковник!
Начальник у них строгий, но, как говорят в таких случаях, справедливый, так просто не накажет и тем более не накричит. Уставщиной Прокофьев не страдал, но и до фамильярных отношений с подчиненными не опускался. Не то чтобы попытки пресекал, просто никто не пробовал обращаться к нему на «ты». Тот же Бордов всего на четыре года младше Прокофьева, служил с ним относительно долго, одно время даже в одинаковом звании были, а все равно только на «вы».
– Где вы с Лидой? – коротко спросил Прокофьев.
– Так гражданку Никифоровну лечим. Сердечный приступ сняли, зрение пытаемся восстановить.
– Оружие при тебе?
– Да.
– Давайте к захоронению, возможно, убийцы приедут за трупом… Останавливать их не надо, – немного подумав, сказал Прокофьев. – Просто посмотреть, кто подъехал, запомнить, по возможности, сфотографировать.
– Понял!
Саша открыл дверь, сел в машину слева от Лиды и движением руки указал на ворота.
– Когда на месте будете? – спросил Прокофьев.
– Минут через двадцать.
Саша на мгновение задумался. Бабушку придется высадить на повороте к ее деревне, от перекрестка до Крыжовки недалеко, не больше километра – дотопает.
– Успеете. Преступники могут следовать к месту захоронения на черном автомобиле «Фольксваген Туарег», номер пока сказать не могу.
– А задерживать не надо?
– Ну если преступник будет один… Или двое…