На этой же странице была еще одна фотография. С предыдущего снимка прошло какое-то время, потому что на том, с ее дня рождения, у нее не было челки, и волосы были покороче. А на этой волосы стали длиннее, ниже плеч, и появилась челка. Он был сделан на улице. Догадаться, где именно, труда не составило. На снимке за ее спиной виднелась желтая стена дома и разноцветные покрышки. Цвета были вполне различимы. Может, тогда их и покрасили в последний раз?
На этом снимке она была одна, зато держала в руке воздушный шарик. Вряд ли она пошла куда-то из дома с воздушным шариком. Может, вернулась с детского праздника, с другого дня рождения.
На каждой странице было по два снимка, и верхний снимок на следующем развороте очевидно сделали в тот же день, только там она уже стояла с другой стороны дома, все еще с воздушным шариком.
Соня продолжила переворачивать страницы, теперь уже не особо сосредотачиваясь на снимках. Она быстро считывала разницу во времени между ними по своим волосам. А еще в глаза сразу бросалось, что на всех фотографиях была она одна. Либо она в принципе находилась в кадре одна, либо туда попадали другие дети, но лиц видно не было. И ни одной фотографии сестры. Что не так удивительно, ведь кто бы мог их делать? Хотя странно, что на этих детских праздниках она не просила родителей гостей снять их вдвоем. Или ей просто и не хотелось фотографироваться вместе? Для кого она вообще тогда продолжала их снимать?
Вскоре она вернулась к пустым последним страницам. Соня отложила альбом и снова забралась на стул. Даже с него она не могла разглядеть, было ли в антресоли дальше еще что-то.
Она сходила в коридор и отыскала в шкафу зонт. Вернулась в гостиную уже с ним и, привстав на носочки, начал шарить по полке. Ничего выбить ей не удалось.
Было еще две антресоли. Она переставляла стул и забиралась туда, но не находила ничего, кроме пустых коробок, еще пары подушек и одного одеяла. Сейчас она сосредоточилась на поисках других альбомов, но не забывала и о первоначальной цели — постельном белье, которое найти также не удалось.
Все это ее утомило, и она снова пошла перекусить. Тревога вернулась, и она ела все так же, спрятавшись за холодильником. Потом пошла в гостиную. Телефон, который она оставила на столе, тут же завибрировал. Соня отключила звук и заблокировала его. Достала ноутбук и принялась рыться в своем аккаунте в онлайн-кинотеатре. Там нашлась парочка фильмов, которые она когда-то скачала, но так и не посмотрела. Не берегла, просто поленилась, наверное. Один из них оказался драмой, получившей множество наград, из-за чего Соня, собственно, ее и скачала. А другой комедией, о которой Соня не помнила вообще ничего. Она решила выбрать драму, чтобы не привлекать своим смехом внимание.
Фильм показался ей слишком медитативным и медленным, и во время пауз, которые делали актеры в разговорах, она успевала отвлечься и задуматья о другом. Мысли ее бесконечно возвращались к альбому. Раз снимки остались только в середине, значит первые Кристина наверняка забрала с собой. Значит, они чем-то были более важны. Наверное тем, что на них был кто-то кроме Сони. А фото в конце? Или их и не было вообще? Точно вычислить, когда был сделан последний снимок, Соня не смогла, но ей показалось, что не перед самым их переездом. Почему было не забрать весь альбом? На этот вопрос Соня как будто угадала ответ. Видимо, Кристине не хотелось хранить много фотографий Сони. Кто знал, что еще она бы сделала. Слишком велик был бы соблазн потом эти снимки выбросить, чтобы они не служили постоянным напоминанием.
Окончательно забыв о фильме, Соня отложила ноутбук и принялась заново листать альбом, теперь останавливаясь и на тех страницах, которые в первый раз просмотрела быстро. Она заметила, что на очередной странице снимок под пленкой странно выгибался в центре. Она запустила пальцы за него и обнаружила, что под ним была еще одна фотография, сложенная пополам. Соня развернула ее. На ней снова оказалась изображена она. Но в этот раз не одна. Она стояла у их дома, а рядом с ней был мальчик. Это как когда ты из-за плохого зрения не можешь прочитать надпись. Но стоит кому-то сказать, что там написано, и текст как по волшебству становится четким и понятным. Все эти годы она так старалась вспомнить лицо мальчика, и не могла. А сейчас увидела этот снимок. То, как он был спрятан. Все сложилось. Это он. Мальчик, которого она убила.