— Я знаю, как ее вернуть, — проговорила она. — Ты правда хочешь помочь?
Он кивнул.
— Подойди.
Ваня повиновался. Он остановился рядом с ней. Огонек начал скакать из стороны в сторону. Но когда Кристина протянула к нему руку, успокоился. В последний момент она опустила руку, обхватила руку Вани, потянула ее и поднесла к огоньку. Сначала он улыбнулся, а потом по его щеке потекла слеза.
— Хорошо, — пробормотал он.
Всплеск. Кристина сжимала рукой пустоту. Огонек уже уплывал прочь. Она упала на землю, обхватила руками колени и уставилась на озеро. Спустя несколько секунд раздалось бульканье. Потом еще одно. Над поверхностью воды поднялись два детских тела, покрытые илом и водорослями.
Глава 32.
Соня ссутулилась. Хотелось забраться с ногами на стул, обхватить их, сжаться в комок, притвориться этим животным, броненосцем. Чтобы никто не мог до нее добраться. Та часть ее сознания, которая отчаянно пыталась думать о чем-то другом и готова была отвлечься на любую мелочь (Кристина прошла в квартиру, не разуваясь, на полу остались следы, надо бы его помыть), убедила ее, что стул, кряхтевший от каждого ее шевеления, так может и вовсе развалиться. Не хватало ей сейчас превратиться в посмешище и грохнуться на пол. Если бы под стулом была пропасть, в которую она могла упасть вместе с его треснувшей спинкой и отломавшимися ножками, она бы еще подумала. Но нет, под стулом был пол. С серыми отпечатками подошвы ботинок ее сестры.
— Как ты могла? — наконец задала она вопрос.
И это правда был тот вопрос, ответ на который она хотела знать. Пусть и звучал он пошло и кочевал из одной мыльной оперы в другую. Она правда не понимала, как сестра смогла сделать это. Неужели ничего в ее теле не воспротивилось этому действию? Неужели мозг не послал в последний момент сигнал, остановивший ее?
— Смогла, — просто ответила Кристина.
Соня наконец-то подняла голову и заметила, что сестра пристально смотрела на нее. Она уставилась ей в глаза. Кристина смотрела в ответ. И совсем не думала отводить взгляд. Ни стыда, ни сожалений.
— И не тебе меня обвинять, — добавила Кристина. Она сидела открыто, никаких тебе скрещенных рук или ног. Она не оборонялась, не пряталась. — Я сделала это ради тебя.
— Но… Но как можно было?..
— Ты была ребенком, я взрослой, я тебя защитила. Все.
— Он тоже был ребенком!
— Никому ненужным, — громким шепотом проговорила Кристина. — Ничего не изменилось после его исчезновения. Ни-че-го.
У Сони в голове промелькнула мысль, которую она попыталась отогнать.
— Если бы я поменялась с тобой, то ты бы осталась совсем одна, понимаешь это? Тебя бы снова забрали в приют. Как бы там тебе было? И ты бы осталась без этих своих драгоценных друзей, из-за которых тогда закатила эту истерику. Я это сделала ради тебя.
Соня выдохнула.
— Не говори «Я тебя об этом не просила», — она уже не смотрела на Кристину, и искренне надеялась, что ей лишь послышалась усмешка.
Нет, сейчас у нее не было сил говорить об этом.
— Зачем ты… Зачем ты заставила меня поверить, что я его убила?
— Чтобы ты точно не лезла в этот город. И не лезла в эту историю. И не лезла опять к чертовому озеру, потому что теперь я точно не стала бы тебя спасать. У меня есть жизнь. Есть семья, которая обо мне беспокоится. К тому же…
Соня подняла голову. Кристина все смотрела прямо на нее, но в этот момент отвела взгляд в сторону и быстро сказала:
— Это и правда твоя вина, что он… Там.
Можно было разбить стул ей об голову. Он был хрупким, вряд ли бы нанес серьезные травмы. Но так хотелось выплеснуть гнев. Сделать что-то. Слов было недостаточно, да она и не знала, что говорить. Нет. Было кое-что.
— Он не там.
Кристина снова уставилась на нее. Как будто она забыла, почему вообще начала рассказывать эту историю.
— Он больше не в озере.
Соня откинулась на спинку стула, опустила руки, при этом заметив, как сильно они дрожали. Нет, так нельзя было. Она скрестила их на груди, сжала слишком сильно, пытаясь скрыть дрожь, но от этого они задрожали лишь сильнее.