Например, ей порой казалось, что живет она не на даче, а в имении. Однажды она объявила Анне Константиновне: «Я хорошо помню, как меня укачивал в колыбели покойный император Николай Второй». Вообще-то Коврова-Водкина и впрямь происходила чуть ли не из царского рода. Однако появилась на свет уже после революции и никакого императора видеть, разумеется, не могла. Кроме того, Наталья Владимировна стала с возрастом несколько глуховата, что тоже во многом мешало ей правильно воспринимать окружающий мир. Тем не менее с юными детективами у нее установились вполне доверительные отношения.
– Рада видеть вас, молодежь, – Коврова-Водкина одарила ребят улыбкой. – А к тебе, дорогой Валерий, я пришла по очень важному делу.
– Да, Наталья Владимировна? – опасливо посмотрел Валерий Петрович на гостью.
– Возьмите мальчика в свою экспедицию! – простерла к нему руки Коврова-Водкина. Широкие рукава ее голубого парчового платья (подарок профессора Водкина, привезенный лет двадцать назад из Венеции) крыльями взметнулись вверх.
– По-моему она сейчас улетит, – фыркнула Маша.
– Какого мальчика? – с большим удивлением в это время спросил Петькин папа.
– Разумеется, нашего дорогого Арнольдика! – воскликнула Коврова-Водкина. – Он мне теперь как сын. И я несу за него большую ответственность.
– Арнольдика? Мальчика? – стало вытягиваться от изумления лицо у Петькиного отца.
Члены тайного братства, уронив головы на стол, содрогались в беззвучных конвульсиях.
– Вы что, чокнулись? – с недоумением посмотрел на них Игорь.
– Отстань, – простонал в ответ Командор. – Потом расскажем.
Дело в том, что Арнольдика можно было назвать мальчиком лишь с очень большой натяжкой. Этот тощий лысоватый мужчина уже несколько лет назад разменял пятый десяток. Не так давно он женился на единственной дочери Ковровой-Водкиной – Светлане. У Светланы это был третий брак, и, по словам Натальи Владимировны, дочь наконец-то обрела личное счастье.
– Мальчика, – садясь за стол, еще раз повторила Коврова-Водкина. – Арнольдик у нас совершенно затосковал в женском обществе. У него даже в последнее время совсем пропал аппетит.
– Ешьте, пожалуйста, пирог, – передала Маргарита Сергеевна гостье тарелку.
– Нет, дорогая, – скорбно покачала головой Наталья Владимировна. – Творог Арнольдику от тоски совершенно не помогает.
– Заелась совсем молодежь, – вставил веское слово Степаныч. – Потому и тоска. Мы раньше простой каше радовались.
– А вы, сударь, не вмешивайтесь! – метнула в него гневный взгляд Коврова-Водкина. – Арнольдик – натура тонкая. Он потомственный интеллигент.
– Видели мы таких потомственных, – завелся Степаныч. – Сперва тоскуют, а потом от скуки становятся на преступный путь.
– Давай-ка мы лучше с тобой, Степаныч, вот это, – быстро наполнил Валерий Петрович стакан сторожа. Расчет был верен. Степаныч отвлекся. Затем вновь нахлобучил фуражку.
– Пойду я, Валера, – встал он из-за стола. – Только мой тебе совет: никаких больше «мальчиков» не бери. И с этими-то, боюсь, наплачешься, – глянул он исподлобья на членов тайного братства и Игоря. – Когда они вместе, добра не жди.
Коврова-Водкина, к счастью, его напутственной речи не слышала. Она в это время страстно втолковывала Владиславу Андреевичу, какой замечательный ученый их «мальчик Арнольдик» и как он тоскует в отпуске без любимой лаборатории, а заодно и без любимой жены. Дело в том, что Светлана, подкинув матери дорогого супруга, уехала на две недели то ли в командировку, то ли куда-то еще.
Степаныч удалился.
– Удивительно, знаете ли, бестактный субъект, – поглядела ему вслед Наталья Владимировна. – Минувшей зимой он нашего мальчика подверг настоящей травле.
Ребята вновь переглянулись. Они знали эту историю. Когда Арнольдик первый раз появился в поселке, Степаныч принял его за иностранного шпиона и продержал чуть ли не час в конторе правления под прицелом своей двустволки. С той поры Наталья Владимировна окончательно невзлюбила сторожа Красных Гор.
– Ну так возьмешь нашего мальчика? – вновь посмотрела она с мольбой на Петькиного отца. – Иначе, боюсь, он совсем от депрессии сляжет.
– Пусть собирается, – махнул рукой Валерий Петрович.
– Он хоть когда-нибудь в походы ходил? – полюбопытствовал папа Игоря.
– Нет. Пароходы он не водил, – решительно возразила Наталья Владимировна. – Он же потомственный ученый. А вы разве на пароходе в свою экспедицию отправляетесь?
– Да нет. На машине, – растерялся Владислав Андреевич.
– Видал, как твой предок кайф ловит? – шепотом привлекли ребята внимание Игоря к беседе старших.
– Ну и бабка, – одними губами ответил их новый приятель. Было ясно, что он тоже находится под большим впечатлением.
– А если вы на машине едете, так при чем же тут пароход? – величественно развела руками Коврова-Водкина.
– Действительно ни при чем, – покосился Владислав Андреевич на Петькиного отца.
– Вот именно, молодой человек, – снова «заговорила Наталья Владимировна. – А машину Арнольдик водит прекрасно.
– Тогда решено. Берем, – поспешил согласиться Валерий Петрович.
Владислав Андреевич больше вопросов тоже не задавал.
– Я и сама бы с вами поехала! – с большим воодушевлением произнесла Наталья Владимировна. – Обожаю научные экспедиции!
Владислав Андреевич хотел было возразить, что, собственно говоря, их поездка вряд ли преследует научные цели, но Петькин папа приложил палец к губам.
– Да, да! – продолжала Коврова-Водкина. – Экспедиции – это моя стихия.
– Если отец и ее возьмет, то наша поездка точно накрылась, – в панике прошептал друзьям Петька.
– Ошибаешься, – ехидно сощурилась Маша. – Для полного краха нам нужна Филимоновна.
Тут в передней снова раздался звонок.
– Я открою, – устало проговорил Валерий Петрович. Он уже тоже серьезно обеспокоился судьбой поездки.
Не успела открыться входная дверь, как в столовую, печатая по-военному шаг, вошла пожилая, но бодрая женщина.
– Ну, чего, Владимировна, мальца в турпоход-то берут? – грянула она зычным голосом.
– Разве вы сами не видите, моя милая, что все тут, – величественно отозвалась Наталья Владимировна.
– Ах ты, господи! – пробормотала в сторону Филимоновна. – Ведь какая умная женщина, а со слухом чего-то совсем. Я говорю, – повысила она голос, – нашего малохольного зятя соглашаются брать в турпоход?
– Опять пароход! – возмутилась Коврова-Водкина. – Я, кажется, уже говорила: наш Арнольдик никакого отношения к пароходам не имеет. Уж вам бы, Татьяна Филимоновна, это следовало бы знать.
– Слушай, Валера, а этот мальчик Арнольдик у них такой же? – с беспокойством шепнул Владислав Андреевич хозяину дома.
– Нет, вроде бы лучше, – поспешил успокоить его Петькин отец.
– Я говорю: в путешествие мальца взяли? – тем временем пробивалась Татьяна Филимоновна к сознанию дорогой хозяйки.
– Разумеется, взяли, – подтвердила та. – Такой молодой человек, как наш Арнольдик, украсит любое общество. Он будет у них душой компании.
Члены тайного братства скорчились от нового приступа смеха. Худой, как жердь, унылый Арнольдик произносил не больше одного слова в минуту, вечно жаловался на какие-то недомогания, а в компаниях в основном молчал и стеснялся.
– Чьей он там будет душой, мы еще посмотрим, – ответила Филимоновна, которую Арнольдик совершенно извел капризами по поводу еды.
Татьяна Филимоновна всю войну прошла снайпером. И вроде бы даже участвовала во взятии Берлина. После войны ее личная жизнь не сложилась. Теперь она уже много лет была приходящей домработницей Ковровой-Водкиной и, бдительно стоя на страже имущества любимой хозяйки, постоянно ждала от жизни подвохов и неприятностей. В целях самозащиты она даже обзавелась газовым пистолетом. Для окружающих женщина стала представлять опасность, потому что, едва заподозрив неладное, она открывала шквальный огонь. «Счастье еще, что у нее пистолет настоящими пулями не стреляет, – часто повторял Петька. – Иначе уже половина поселка бы полегла». Друзья были с ним совершенно согласны. Филимоновна даже в преклонном возрасте не утратила меткости глаза и твердости руки.