Костя почувствовал, что жизнь могла бы стать прекрасной, если б и он почувствовал на пересохших губах и языке вкус сладкого, сладкого мороженого.
- Взял бы еще по одному брикету, - мечтательно проговорила девчонка.
- Перебьешься, - усмехнувшись, бросил рыжий.
- Тогда хочу воды с сиропом, - не унималась его спутница.
- Денег больше нет! - Рыжий для убедительности вывернул один, потом, переложив мороженое в другую руку, проделал то же с другим карманом своих потрепанных джинсов. Очевидно, джинсы эти были ему не только узки, но и коротки, поэтому штанины были не очень ровно отрезаны под самыми коленями, и по идее, превратились в шорты...
- Костик! Костик, - остановившись и встревоженно оглядываясь по сторонам, позвала Татьяна Петровна.
- Я здесь! - Костя протиснулся к ней через толпу.
- Так недолго и потеряться, - сразу успокоившись, заметила Татьяна Петровна. - Ты почему отстал?
- Киоск там... пломбир, - Костя не договорил, потому что мама взглянула на него с укоризной. Мороженое можно было есть дома, в "подогретом" виде. После чего оно в горло не лезло.
- Лучше водички попей, - предложила Татьяна Петровна и собралась раскрыть сумку.
- Не хочу! Спасибо, - буркнул Костя. Если б мама предложила холодную газировку, тогда другое дело. Но ведь она сейчас вытащит бутылку с нагревшейся кипяченой водой, которую всякий раз берет с собой, отправляясь на пляж. Не хватало только на глазах у "ехидины" пить эту водичку! Соску бы еще сверху прицепить. Вот была бы потеха!
Костя снова потащился за мамой.
- Неужели тебе хочется лежать завтра с ангиной или бронхитом?! Острые респираторные заболевания и летом настигают человека, Татьяна Петровна, будучи медиком, стала обстоятельно рисовать сыну потрясающие бедствия из-за питья холодной воды.
Костя хмыкнул, представив себе все эти толпы у киосков, наводнивших больницы и поликлиники. Сколько еще есть киосков на других пляжах, в парках, на улицах. Город опустеет - все будут валяться в постелях.
- Троллейбус! - прервав себя на полуслове, воскликнула Татьяна Петровна. - Костик, сюда, через переднюю площадку! Я тебе место займу!
Но Костя устремился к средней двери. Стиснутого со всех сторон, его, вместе с курчавой девочкой, внесли в салон. Ее спутник вцепился в плечо двух парней, висевших на подножке. Однако дверь захлопнулась и трое невезучих пассажиров остались снаружи.
- Руслан! - завопила девочка. - Ой, Руслан!
- Пробивайся, Тейка!.. Сойди на следующей и вернись! - крикнул в окно огненноголовый Руслан. - Сойди! Буду ждать!
Тейка стала отчаянно пробиваться к двери, помогая себе руками и коленками.
- Потише ты! - взвизгнул Костя. Тейка с такой силой уперлась ему острым локтем в живот, что даже дух захватило.
- Костик! Костик! - раздался встревоженный голос мамы: - Где ты, Костик?!
- Я тебе место, Костик, заняла! - добавила ехидина-Тейка, все еще пробивавшаяся к дверям. - Сюда, деточка!
Этого Костя стерпеть не мог и, чуть подавшись вперед, так, чтобы слышала только она, скороговоркой выпалил:
- Тили-тили теста... Тейка плюс Руслан - любовь! Троллейбус резко затормозил.
- Подожди, подожди, вот тебя Руслан достанет и врежет как следует, чтоб не дразнился! - пропищала Тейка. - Дубилон замшелый! - и выскочила из троллейбуса.
Костя показал бы ей кулак, но руку поднять было невозможно...
Дубилон... Что за странное ругательство. Дебил или дубина? Ладно, пусть - дубилон, но почему "замшелый"?! Мохом, что ли, покрытый?! И при чем тут мох? Так смешней, обидней?!
Но вообще-то... Он сам, первый, про жениха и невесту ляпнул. А это обидней, чем "манная каша". Как ни крути, так ведь сказала Тейка правду про его белую кожу. Что же до жениха и невесты... Вдруг у них с Русланом... нежная дружба, тогда гадко над этим насмехаться. Во втором классе ему, Косте, очень нравилась Милочка. Она об этом не знала и никто не знал. Очень он боялся: вдруг узнают, начнут дразниться. Ее будут дразнить. Такое бы он не стерпел. Потом Милочка уехала насовсем, и он тайком плакал, часто плакал, - ведь пацаном еще был. Скучно стало без нее в школе, неинтересно...
Мама, протолкавшись к нему в середину троллейбуса, что-то там негромко, сердито говорила. Костя не слушал. Ему было как-то не по себе. Может, Тейка, сойдя с троллейбуса, не идет к Руслану, а сидит где-нибудь под кустом и ревет от обиды.
- Ты что, уснул?! - встряхнула его за плечо мама. - Нам скоро выходить!
Он молча отвернулся.
- И нечего злиться. Пора усвоить: мороженое тебе категорически противопоказано...
- Мы завтра поедем в Аркадию? - невпопад спросил Костя. Наверное, Тейка с Русланом опять придут на пляж, а уж он придумает, как загладить свою вину.
- Успокойся, поедем, - сказала мама и, конечно, тут же добавила: - Если без запинки сыграешь гаммы, этюд и повторишь геометрию...
Без слова "если" и длинного перечня условий мама "да" не говорила.
Однако они ни на другой день, ни в последующие в Аркадию не попали.
ГЛАВА II
Татьяна Петровна достала из сумки ключи, собираясь отпереть квартиру, а за дверьми нетерпеливо, но тихо уже повизгивала Жужа, вообще-то, когда Костя возвращался из школы, она громко лаяла, терлась о ноги хозяина, прыгала на него, выражая этим бурный восторг. Но в присутствии мамы ничего подобного собачонка себе не позволяла.
На лестничную площадку вышел сосед и сказал, протягивая розовый бланк:
- Вам телеграмма. Срочная, вот я и принял.
- Спасибо. Большое вам спасибо. - Татьяна Петровна улыбнулась.
- Наверное, от папы, - обрадованно произнес Костя и, взяв у мамы ключи, открыл дверь.
Жужа незаметно ткнулась носиком ему под коленку - и Костя тоже незаметно погладил ее между торчащими рыжими ушами.
- Я как чувствовала, что сегодня от папы будет весточка, потому и торопилась домой! - взволнованно говорила Татьяна Петровна. Тут же, в прихожей, она бросила на пол сумку и, бережно разворачивая бланк, пошла в комнату.