– Да, наш залив занимает по величине второе место в мире, – согласилась миссис Лэйман. – Больше, чем он, только Сиднейский. Так что ты прав, Джулиан: отсюда и в самом деле есть на что посмотреть. Выглянешь в окошко – и всякий раз ощущение прямо праздничное.
– Конечно! Именно праздничное! – воскликнул Джулиан. – Зрелище поразительное. И эта синева! Хотел бы я это нарисовать – да жаль, не умею. По крайней мере, не умею так, как надо!
– А что ты скажешь об Уилфриде? – с некоторым беспокойством спросила миссис Лэйман. – Он хорошо себя ведет? Он ведь временами бывает – как бы сказать помягче? – довольно трудным ребенком. И может выглядеть иногда очень грубым. Понимаешь, у него нет братьев или хотя бы одного старшего брата, чтобы смягчать его ершистость, сдерживать строптивый нрав.
– Да зря вы тревожитесь насчет Уилфрида! Честное слово! – беспечно отозвался Джулиан. – Вашему внуку придется просто подчиниться общим правилам и делать, что скажут остальные. Мы всегда делим поровну обязанности, когда уезжаем из дому… Он у вас творит чудеса с животными, правда?
– О да! – отвечала миссис Лэйман. – Хотя, по совести, не могу сказать, что моему сердцу так уж милы все эти ручные змеи и жуки. А особенно ручные совы, которые прилетают по ночам и начинают пронзительно кричать и ухать в дымоход, интересуясь, выйдет ли Уилфрид во двор, чтобы накричать на них в ответ и заставить умолкнуть!
Джулиан от души рассмеялся.
– Ну, против этого мы возражать не станем. Пусть себе ухают. А знаете, он сегодня ухитрился сделать вещь, труднее которой себе и представить нельзя. Он подружился с нашей собакой. С Тимми. Вы не поверите – Уилфрид заявил нам непререкаемым тоном, что только если Тимми тоже останется у него, мы можем поселиться в коттедже; другими словами, он готов впустить нас в дом лишь вместе с собакой.
Теперь засмеялась миссис Лэйман:
– Это так похоже на Уилфрида. Он и правда странный мальчик. Но вы не обязаны терпеть его капризы и глупости!
– А мы и не собираемся, – спокойно и весело отвечал Джулиан. – Мы не будем их терпеть. Но, с другой стороны, меня удивляет, что он все-таки согласен остаться с нами. Не лучше ли мальчику было бы вернуться домой, чем жить в одном доме с компанией незнакомых ребят?
– Он не может вернуться, – грустно проговорила старая леди. – У него сестренка больна корью, и мать боится, что мальчик дома подхватит заразу. Так что, друзья мои, вам придется примириться с ним на какое-то время.
– А ему примириться с нами, – лукаво прищурился Джулиан. – Большое вам спасибо за то, что пригласили нас в свой дом, миссис Лэйман. Мы будем относиться ко всему очень бережно и ничего не испортим.
– В этом я не сомневаюсь, – промолвила старая леди. – Ну, Джулиан, пора прощаться. Желаю вам всем хорошо провести время. Я возвращаюсь в машину и уезжаю. Горячий привет Уилфриду. Надеюсь, в мое отсутствие он не заселит дом животными всех видов и родов!
– Пусть заселяет, мы не против. – Джулиан постоял и вежливо подождал, пока миссис Лэйман не исчезла в воротах и не послышался звук отъезжающего автомобиля.
Потом он вернулся к дому и еще немножко посидел на холме, глядя вниз. Залив был полон кораблей всех размеров. Роскошный лайнер вальяжно прошел мимо, держа путь в порт большого приморского города, расположенного далеко, на противоположной стороне залива.
Из коттеджа появилась Энн и тоже устремила взгляд на море.
– Изумительно, правда? Мы забрались так высоко, что, кажется, полмира лежит у наших ног. Ты не находишь, Джу? А что это там посреди залива? Остров?
– Остров, и, по-моему, густо заросший лесом. Любопытно, как он называется и кто там живет. Я отсюда ни одного дома не могу разглядеть. А ты видишь там что-нибудь, кроме деревьев?
Из коттеджа послышался голос Дика:
– Энн! Мы с Джордж сейчас сядем на велосипеды и покатим вниз, в город. Дай нам список всего, что надо купить, ладно? Джулиан, прикинь, что тебе привезти из дому, кроме пижамы и смены постельного белья?
– Подождите, не уезжайте! – Джулиан бросился к двери. – Я же специально составил себе список. Куда только он подевался? – закричал мальчик из комнаты. – Пожалуй, я тоже поеду с вами. Или нет… Но в любом случае надо запасти еды и еще кое-чего, а мама потом все это привезет на машине.
– Здравая мысль, – согласился Дик. – Мы сначала заедем в Киррин-коттедж, возьмем вещи Джордж, а потом дома соберем свои. И покупки, и одежду, и все прочее я оставлю маме, она положит это добро в багажник, когда отправится к нам в гости. Представляю, в какой восторг придет она от панорамы!
– А я побуду здесь, приведу в порядок дом и заодно выясню, как работает примус, – бодро сказала Энн. – К тому времени, как появится мама, здесь будет чисто и красиво. А вот и Джулиан со своим списком. Джулиан, а почему бы тебе тоже не поехать на велосипеде вместе с Джордж и Диком? Я с удовольствием повожусь тут в одиночестве.
– Я как раз собирался ехать вместе с ними, – отозвался Джулиан, засовывая список в карман брюк. – Ну, Энн, смотри, будь осторожна. В доме никого нет и в округе пусто. Тимми мы возьмем с собой – пусть прогуляется еще разочек.
Ребята вышли; Тимми вприпрыжку бежал следом, очень довольный возможностью снова посоревноваться в скорости с тройкой двухколесных велосипедов. Энн подождала у ворот, пока они скрылись, и направилась было обратно к дому. Тут ее кто-то окликнул. Девочка обернулась и в нескольких шагах от себя увидела симпатичную румяную женщину, энергично махавшую ей рукой.
– Меня зовут Сэлли, – сказала женщина. – Вам не надо помочь с уборкой и готовкой? Уилфрид категорически запретил мне являться в дом, но если я вам нужна, я нарушу запрет.
– Знаете, Сэлли, – проговорила Энн, – мы, наверное, сами сумеем справиться. Нас ведь много, поделим работу между собой. А вы здесь ночуете?
– Нет, что вы! – Сэлли подошла поближе. – Я только прихожу помочь миссис Лэйман по хозяйству, а потом возвращаюсь к себе. Дай мне знать, если я вам все-таки понадоблюсь; я охотно приду в любой момент. А где этот чертенок Уилфрид? Он со мной невероятно грубо разговаривал сегодня утром. Я все расскажу про него бабушке, когда та вернется!.. Впрочем, что толку? Никакой пользы все равно не будет. Он только смеется над ней, и больше ничего. Сладить с ним нет никакой возможности. Вы бы не позволяли ему выделывать такие штуки!
– Я-то уж наверняка не позволю, – улыбнулась Энн. – А где вы живете, Сэлли? Я спрашиваю на тот случай, если мы все-таки не обойдемся без вашей помощи…
– Да вот на той стороне, прямо в рощице, – отвечала Сэлли. – Будете ехать на своих велосипедах мимо деревьев, сразу заметите мой домишко.
Простившись с девочкой, она зашагала через дорогу. Энн заторопилась в коттедж и, вернувшись туда, с радостью взялась за домашнюю работу. Для начала она как следует вымыла маленькую кладовую, а потом отыскала ведро и отправилась к колодцу. У колодца Энн нацепила ведро на крючок, привязанный к концу веревки, а потом принялась вертеть старую почерневшую ручку, отчего веревка вместе с ведром стала опускаться вниз. Бултых! Ведро достигло воды и тут же наполнилось. Теперь девочка с помощью все той же ручки потащила его на веревке вверх. По виду вода казалась кристально чистой, а на ощупь была холодна, как лед. Тем не менее Энн всерьез подумывала о том, что ее не грех было бы прокипятить.
Внезапно кто-то неслышно подошел сзади и с громким воплем прыгнул ей на плечи. Закричав от неожиданности, девочка выпустила ведро из рук. Шутником оказался Уилфрид. Теперь он, довольный, с хохотом плясал вокруг Энн.
– Кретин! – в сердцах воскликнула девочка. – Немедленно ступай и снова набери мне воды.
– Где пес? – требовательным тоном проговорил Уилфрид, прекратив победный танец и оглядываясь по сторонам. – Что-то я его не вижу. Ни один из вас не переступит порог дома, если он не вернется сюда. Мне он нравится. Он мировой пес.