— Я уже сказал тебе, что закончил этот разговор, — говорит папа, когда я стою в дверях его кабинета, готовая к битве. Но он даже не хочет со мной разговаривать. На самом деле, он едва оторвал взгляд от бумаг на столе. Разгорелся грандиозный скандал из-за того, что группа студентов взяла дипломную работу, отмеченную наградами, и переписала её заново. Мол, не слово в слово, но все они настолько похожи, что администрация не может это игнорировать. — Сколько раз мне нужно это объяснять? У меня здесь работа, и скандалы, подобные этому, плохо отражаются на мне. — Он указывает на стопку бумаг на столе, а затем откидывается на спинку стула, снимает очки и аккуратно кладёт их на стол.
— Я говорю тебе: в Эверли небезопасно. Рейнджер сказал мне…
— Рейнджер Вудрафф, младший брат Дженики? — уточняет папа, и я киваю, когда он смотрит на меня так, словно я полностью потеряла нить повествования.
— Он говорит, что для меня в Эверли тоже небезопасно, что над Дженикой там так сильно издевались, что их мама умоляла школьный совет Адамсона перевести её сюда. Ты должен быть в состоянии подтвердить это с помощью записей…
— Шарлотта, — произносит папа, поднимаясь на ноги и подходя, чтобы встать рядом со мной. — Ты знаешь, как я отношусь к теориям заговора. Проблема с Дженикой Вудрафф была решена, а затем записи были опечатаны. То, что случилось с этой девушкой десять лет назад, не имеет ничего общего с тем, что происходит сейчас.
— Это… — я вздрагиваю, чувствуя разочарование. — Пожалуйста, не отправляй меня в Эверли. Один раз в этом году мне уже пришлось начинать всё сначала, и я не хочу делать это снова. — Я пытаюсь вложить свои искренние чувства в слова, когда смотрю в лицо отцу.
Он вздыхает и проводит большой рукой по редеющим волосам.
— Я беспокоюсь о тебе, Шарлотта. Обвинения, которые ты выдвигаешь в мой адрес, ошеломляют. — Он опускает руку и смотрит на меня с гораздо более мягким выражением лица. — Ты — всё, что у меня есть, и я не смогу смириться, если с тобой что-то произойдет.
— Теперь у меня есть здесь друзья. Благодаря тебе, я практически член этого дурацкого Студенческого совета. — Я драматично закатываю глаза, но… Мне действительно начинает нравиться быть частью Кулинарного клуба. — Я хочу остаться здесь.
Папа снова оглядывает меня и качает головой, отворачиваясь и направляясь обратно к столу.
— Я слышу, что ты говоришь, Шарлотта. — Он снова садится на стул и берёт стакан виски. — Может быть, с моей стороны было неправильно привозить тебя сюда? — он говорит это скорее себе, чем мне, и я стою, затаив дыхание. По крайней мере, у нас больше не будет громкой ссоры. — Ты хочешь, чтобы я позвонил твоей тёте? — наконец он поднимает на меня взгляд. — Или, может быть, родителям Моники?
— Моника и Коди спали вместе, — выпаливаю я, и папины кустистые брови поднимаются вверх. — Я не хочу туда возвращаться. Пожалуйста, позволь мне остаться здесь.
— Если твоя жизнь в опасности… — начинает он, но я подхожу ближе и кладу ладони на стол.
— Тогда звони в полицию. Пригласи их сюда, чтобы они начали расследование. — Папа встречается со мной взглядом, его губы слегка поджимаются.
— Я сделал это, Шарлотта. Я сообщил об инциденте с ножом… петлёй и записками. Нет никаких доказательств каких-либо преступных действий, так что полиция ничего не может сделать. Я даже разговаривал с детективом.
— Они не собираются, по крайней мере, допросить меня и Рейнджера? — спрашиваю я, но папа качает головой. В этом действительно есть что-то подозрительное. Я называю это полной бессмыслицей.
— Нет, мне очень жаль. — Он смотрит мне прямо в лицо. — Я верю тебе, ты же знаешь это? — я киваю, и он снова вздыхает. — Хорошо. Но ты не можешь здесь оставаться, ты ведь понимаешь это, верно?
— И куда же мне тогда отправиться? — шепчу я, наклоняясь вперёд. Мои очки сползают с носа, так что папино лицо становится немного расплывчатым. — Пожалуйста. У нас осталось всего три с половиной месяца до конца учебного года. Я хочу остаться.
Стук в дверь прерывает наш разговор, и папа встаёт со стула, выходит из кабинета, проходит через кухню и направляется к входной двери, чтобы открыть её.
Это… весь Студенческий совет, включая Росса, но Спенсер заметно отсутствует.
— Мистер Карсон, — говорит Черч, коротко кивая. Мой папа отступает назад, чтобы впустить его, и другие парни следуют за ним. Папа выглядит смущённым, когда все входят, но он приглашает их на кухню посидеть вокруг массивного островка.
— Могу я предложить вам, парни, что-нибудь выпить? — спрашивает он, оглядывая комнату. Я думаю, он имеет в виду газировку, или воду, или сок, или что-то в этом роде.