— Он и Эллен не кланялся. По крайней мере не так. Он двуличный притворщик…
— Великолепен, — почти промурлыкала Филлис.
— Неподходящее высказывание для замужней женщины.
Отвернувшись от окна, Филлис покачала головой:
— Успокойся, Каро.
— Успокоиться? Этот человек вторгся в мой дом и мучил мою компаньонку. Преследовал меня, и теперь он здесь.
— Если он попытается войти сюда, он получит достойный отпор.
— Слова его не остановят, — предупредила Каро и двинулась назад наблюдать за врагом.
Женщина с детьми ушла, Грандистон смотрел на дом. Каро знала, что ее нельзя заметить, но все равно вздрогнула.
Филлис вернулась к окну. Она всегда имела решительность и… глаз на мужчин.
— Смотри, он уходит. Никаких признаков, что он вышибет дверь.
— Ты хочешь, чтобы он это сделал?
— Я не хочу, чтобы он здесь болтался. Зачем он тут? Ты думаешь, он знает?
— Что горничная Карри — это Каро Хилл? Откуда? Я тебя едва узнала, а он вообще тебя не знает. А вот и чай. Сядь и успокойся, и мы решим, как лучше действовать.
Филлис снова уселась на диван, горничная поставила поднос на стол. Выпрямившись, она бросила любопытный взгляд на Каро, и неудивительно. Это была та самая горничная, которая открыла ей дверь. Если не сочинить какую-нибудь историю, то от репутации останутся одни клочки.
— Твоя служанка, должно быть, удивляется, почему я была так странно одета, — беспечным тоном заметила Каро.
Глазами задав безмолвный вопрос, Филлис поддержала игру:
— Да, пожалуй.
— Нужно рассказать ей историю. — Каро заговорщически улыбнулась горничной: — Мне докучает назойливый поклонник, он подстерегает меня у моего дома, надеясь увезти. Поэтому я решила уехать. Я надела эту одежду и улизнула, но, увы, он последовал за мной. Высокий белокурый мужчина в коричневом сюртуке и бриджах для верховой езды.
— Так что не впускай его, Мэри, — проинструктировала Филлис.
— И пожалуйста, — сказала Каро, — попроси, чтобы другие слуги не говорили, что я здесь.
— Я знаю, что никто из вас не станет сплетничать с незнакомцем, Мэри, — добавила Филлис. — Особенно с южанином.
— Так он южанин, мэм? Тогда не волнуйтесь. Он ничего от нас не узнает.
Как только горничная вышла, Каро сказала:
— Мастерски сделано.
— Все мы знаем, что южанам нельзя доверять, — улыбнулась Филлис. — А теперь попытайся придать больше смысла своей истории. С одной стороны, ты считала этого человека своим мужем.
Взяв чай и блинчик, Каро думала, что сказать. Филлис не знала всей правды о ее свадьбе, только историю тайного побега с молодым военным, вскоре погибшем в бою.
— Это из-за его глаз. Когда я увидела его, меня паника охватила. Я ведь думала, что Хилл мертв. Считала его мертвым, — поправилась она. — Но как сказала Эллен, глаза могут быть фамильной чертой.
— И ты думаешь, что неожиданный визитер хотел поговорить с тобой о завещании твоего мужа? Странно, что он последовал за служанкой в другой город.
— Точно.
— Чего ты боишься, Каро?
Каро взяла второй блинчик.
— Я боюсь, что Грандистон — наследник Хилла и получит часть моего состояния. Или даже все. И возможно, к нему даже перейдет право мужа управлять моими действиями.
— В этом я сомневаюсь, но собственность — это серьезно. Как жаль, что Фред далеко, он бы смог помочь. Но здесь ты в безопасности.
Каро улыбнулась. Ей бы такую уверенность. Поднявшись, она зашагала по комнате.
— Как все так быстро усложнилось? Я встала сегодня утром, меня ждал совершенно обычный день, и вот, посмотри на меня: выгнана из собственного дома, даже из города, и прячусь, страшась нового визита властного негодяя, у которого, я уверена, низкие цели.
— Не нужно…
Но Каро было не остановить.
— Он загнал меня, как мышь в щель. Что бы сказала тетя Абигейл?
Филлис улыбнулась:
— Нужно противостоять ему, но вооруженной до зубов.
— Диана Аррадейл сказала бы то же самое. Жаль, что нельзя кинуться на него и зареветь.
— Восхитительно, — хихикнула Филлис, — но невозможно.
Каро обдумывала план.
— Возможно, не с ревом…
— Каро, что ты задумала?
— Небольшой маскарад. — Каро снова села напротив подруги. — Мне нужно добраться до моего адвоката в Йорке, так что завтра я должна отправиться первой каретой. Почему бы мне не переехать сегодня в гостиницу? В ту самую, где остановился Грандистон.
— Но он узнает тебя.
— Как? Он не знает, как выглядит Каро Хилл, и не заподозрит во мне горничную Карри, поскольку я буду в своей нормальной одежде. Но если мне удастся завязать знакомство с ним, я смогу выяснить, с какой целью он здесь.
— Завести знакомство с мужчиной в гостинице?
— Почему нет? Можно даже пытаться флиртовать. Вращаясь в йоркширском обществе, я этому хорошо научилась. По моему опыту, когда мужчина хочет обаять леди, он говорит, говорит, говорит. Я через час узнаю все его тайны.
— Когда мужчина хочет обаять леди, с которой только что познакомился, — сказала Филлис, — наверняка у него постыдные намерения.
— Весьма вероятно, — рассмеялась Каро. — Но ничего не случится. Мне действительно нужно знать, где он остановился. Вероятно, в «Джутовом мешке», поскольку туда прибыла карета. Ты могла бы доверить кому-нибудь из слуг это выяснить?
Филлис закатила глаза, но сказала:
— Энн, моей горничной. Пойду поговорю с ней.
— И мне нужно позаимствовать кое-какие вещи для поездки. Эллен послала мой багаж, но он еще не прибыл. Мне нужны шляпа, перчатки, кое-какое белье, длинная ночная рубашка и запасное платье.
— Хорошо, — ответила Филлис. — Но платье тебе будет узко и коротко.
— Мне не придется его надевать. Спасибо.
— Не уверена, что следует помогать тебе в этом деле.
— Филлис, у меня нет выбора. Я должна ехать в Йорк. В гостинице я буду чувствовать себя в большей безопасности. Мне нужно больше информации, чтобы отправиться к Хамблдону.
— Ты будешь осторожна?
— Конечно. Мне есть что терять.
Кристиан вернулся в «Джутовый мешок» и послал с конюхом записку Барлиману, чтобы тот немедленно ехал в Донкастер со всем имуществом. Инстинкт подсказывал ему, что или его жена была на Силвер-стрит, или живущие там люди знают, где она.
Однако он не мог ничего сделать, пока не приедет Барлиман, поэтому последовал солдатскому правилу: ешь, когда есть возможность.
Сев за длинный стол, он приветствовал обедающих. Одни заняты супом, другие явно сидели здесь дольше и уже переходили к ростбифу. Четверо поспешно атаковали пирог с черносливом, поскольку уже объявили, что карета в Йорк отправится через три минуты.
Юнец лет пятнадцати и сопровождавший его полный священник в черном, похоже, наставник, стремились поговорить. Кристиан скоро узнал, что Грей — младший сын лорда Гарфорта, чьи владения находятся около Уэйкфилда в Северном Йоркшире.
Кристиан уже назвался Грандистоном и уповал лишь на то, что ни юноша, ни наставник не знают о титуле. Похоже, так, но и местной информацией они не владеют.
— Вы были в университете, сэр? — спросил Грей, когда принесли суп Кристиана.
— Нет, но я уверен, что для вас это огромная возможность.
— Вы с юга, сэр? Никогда не бывал южнее Линкольна. Думаю, это будет грандиозно.
— Разница не так уж велика, — предупредил Кристиан. Его позабавил пыл юнца, но он узнавал себя в таком же возрасте.
— Вы дразните меня, сэр. Разве нет?
— Ну-ну, Грей, — пробормотал наставник. — Прекратите болтать.
Юноша покорно затих, и Кристиан занялся куриным супом, поглядывая на пару средних лет, занятую ростбифом. Они казались какими-то обособленными, хотя по одежде это были обычные проезжающие. У женщины на лице многовато краски, но она казалась болезненной и, возможно, пыталась скрыть это.
Мужчина заметил внимание Кристиана и после паузы кивнул.
— Грандистон, — снова сказал Кристиан. — В Донкастере по делу.