ГЛАВА 9
Бен проснулся в таком же состоянии, в каком заснул: злой на самого себя. Рубашка все еще была под его головой на подушке, но за ночь она утратила запах Иден. Пора было выбираться из страны фантазии и вступать в реальный мир.
Зазвонил телефон, и он приподнялся на локте, чтобы ответить.
– Хелло?
– Бен? Это Алекс.
В течение минуты он ничего не отвечал. Он звонил Алексу Пэрришлу дважды после того, как вышел из тюрьмы, и в последний раз Алекс просил больше ему не звонить.
– Удивлен, услышав тебя, – сказал он.
– Это по делу, Бен. Ты помнишь Тину Джеймс?
– Конечно.
Тина была одной из наиболее перспективных его студенток.
– Она добивается должности в Стэнфорде и хотела, чтобы я попросил тебя написать ей рекомендательное письмо.
Вот оно как? У бедного старого Алекса не было другого выбора, кроме как позвонить ему, черт побери.
– Я думаю, что от моего письма будет больше вреда, чем пользы, разве не так?
– Я сказал ей об этом. Она считает, что не имеет значения, что ты делаешь в своей частной жизни, а в своей области ты имеешь имя и…
– Пускай, я сделаю это. – Он взял карандаш и пачку листов бумаги из подставки. – Дай мне ее адрес, и я пошлю ей копию.
– Хорошо, она сказала, что ты мог бы послать ее мне, а я бы ей переслал.
Бен вздохнул. Она хотела получить от него рекомендацию, но не доверяла ему своего адреса.
– Пусть так, – сказал он. – Итак, этим летом ты преподаешь?
Произошло некоторое замешательство на другом конце линии, поскольку Алекс обдумывал, продолжать разговор или нет.
– Да, только один класс.
– Как Лесли?
– Прекрасно.
– А моя крестница? – Обычно он говорил о восьмилетней дочери Алекса по имени – Ким – но он не хотел напоминать ему, как близки они когда-то были.
– Она в порядке.
– Ее день рождения через пару недель.
– Боже, у тебя безотказная память. Я и сам забыл.
– Алекс, я хотел бы, чтобы ты повидал меня.
– Мы ведь закрыли это.
– Ты слышал о происшедшем только с позиции Шарон. Дай мне шанс поговорить с тобой.
– Не могу, Бен.
– Не мог бы ты, по крайней мере, поговорить с Сэмом? Позволь ему рассказать тебе…
– Я говорил с Сэмом. Я знаю, он думает, что ты невиновен, но по правде, не знаю, на чем он основывается, кроме братской любви.
– Ты получишь какие-то законные основания. Ты мог бы помочь ему наметить путь к…
– Забудь это.
– Как долго мы были друзьями, Алекс? Я действительно думаю, что ты должен сделать это для меня.
– Я не должен тебе ничего. – Голос Алекса зазвучал на неприятной ноте. – Я скажу Тине, что ты сделаешь это письмо в течение недели или около того?
Бен стиснул зубы.
– Правильно, – сказал он и повесил трубку.
– Доброе утро.
Бен посмотрел из котлована и увидел Иден, щурившую глаза от утреннего солнца. Он почувствовал облегчение, увидев ее. Он встал.
– Я опасался, что вы можете не прийти после вчерашнего вечера, – сказал он.
Она спустилась по лестнице в котлован.
– Я хотела посмотреть, что еще тут можно найти. А она колючая, подумал он. Как ее мать, как и он сам.
– Кроме того, я думаю, Кайл использует все возможности, пока субсидия не кончится.
– Да, вы правы. У него есть пара аспирантов, но они уехали после того, как приехал я. – На самом деле, две женщины уехали на другой день после его приезда. Кайл пустился в какие-то объяснения по поводу их внезапного отъезда, но Бен знал, что это он был причиной.
Иден подняла пластик с квадрата земли, на котором она вчера работала, и подняла свою кисть.
– Иден, – сказал он.
Она подняла на него глаза.
– Я хочу извиниться за вчерашний вечер. Это было так давно, когда я был с кем-то. Я был взволнован! Сожалею!
– Все в порядке, – сказала она. Она не сказала: «Все в порядке, попробуем еще раз». Она исключила его. «Я прощаю тебя, но ты упустил свой шанс».
Он сел на землю на другой стороне котлована и начал работать. Молчание было для него невыносимо. Он чувствовал ее за своей спиной, довольную спокойной работой. Может быть, Кайл рассказал ей что-то вчера вечером. Может быть, она пришла домой и сказала Кайлу: «Этот малый действительно закрученный», а Кайл кивнул и сказал: «Ну, да, он ведь провел шесть месяцев в тюрьме, знаешь ли».
– Я нашла несколько маленьких кусочков, – внезапно сказала она, и он повернулся, изучая почву в ее руках. – Но они, черт возьми, очень грязные!
Он придвинулся к ней, и она положила маленькие коричневые кусочки на его ладонь.
– Это настоящая керамика, возможно, куски той чашки, которую вы нашли вчера.
Они работали спокойно вместе следующий час, просеивая почву и раскладывая свои находки на разграфленной бумаге. Было около одиннадцати, когда он встал и потянулся.
– Хотите апельсинового сока? – спросил он.
Она посмотрела на него. Ее губы были пыльными и прекрасными.
– Это будет великолепно!
Он взял две бутылки сока из холодильника в пикапе и вернулся к котловану. Она села на угол котлована, сдвинула шапочку и сделала долгий глоток. Она больше не походила на голливудскую актрису. Коричневая пыль покрывала ее икры и проложила дорожки между висками и подбородком.
Он опустился на противоположный угол и сделал глоток сока.
– Итак, что произошло с вашей мамой за эти дни в ее дневниках? – спросил он.
Иден уставилась на носки своих теннисных туфель, пока не сказала:
– Итак, ее мать покончила самоубийством, японцы напали на Пирл Харбор, и она научилась заниматься любовью сама с собой.
Бен улыбнулся в ответ на ее прямоту. Кайл, должно быть, не говорил ей всего.
– Я полагаю, что когда мир вокруг, вас рушится, единственный способ выжить состоит в том, чтобы обеспечить самому себе комфорт, – сказал он.
Она посмотрела на него.
– Я не думала об этом с такой стороны. – Она вытащила листок бумаги и карандаш из кармана шорт и что-то записала.
– Я не знал, что мать Кайла покончила с собой.
– Она была сумасшедшей, – Иден передвинула пальцем кусочки керамики, лежащие рядом с ней, на газету. – Она делала безумные вещи. У нее были галлюцинации. Она била мою мать и Кайла. Она выстрелила себе в голову, Кайл нашел ее. Ему было всего лишь около пятнадцати.
– Иисусе! Это должно было быть ужасно! А вы знали до того как прочли дневник, что она была сумасшедшая?
Иден кивнула.
– Меня многие дразнили за то, что моя мать жила в пещере, а бабушка была лунатиком. Дети в школе прыгали через веревочку с такой песней.
Она закрыла глаза и начала вспоминать.
Иден открыла глаза и посмотрела на него.
– Никто не принимал во внимание, что моя мать опубликовала двадцать шесть книг. Я могла бы говорить о моем отце, даже если бы никогда не знала его, потому что он был известной личностью. Он основал «Колбрук хроники».
– Я не знал этого. – Теперь он был полностью уверен, что Кайл не сказал ей. Она никогда не говорила бы с ним так открыто, если бы знала.
– Но кроме того, я узнала, что моя бабушка на самом деле не была моей бабушкой. Кэйт и Кайл были кузенами. Родители Кайла удочерили ее после того, как ее собственная мать покончила с собой.
– Много ранних смертей в вашей семье. Много самоубийств.
– Говорят, это передается по наследству.
– Вы когда-нибудь чувствовали что-нибудь подобное? – спросил он.
– Вроде тяги к самоубийству? Нет, а вы?
– Такая мысль приходила мне в голову после того, как мой брак распался.
Она поставила свой сок на землю между ног.
– А что покончило с ним, Бен? Или это слишком личное?
– Шарон покончила с ним, потому что… – Он заколебался. Он не мог и подумать о том, чтобы солгать. Умолчание – это одно, ложь – другое.