— Извините, я Артур Паскис, — осторожно представился архивариус.
Все четверо подняли глаза, удивленные незнакомым голосом. Человек, сидевший за ближним столом, встал. Это был относительно молодой мужчина весьма объемного телосложения. Рубашка была натянута на нем как на барабане, брюки держались на подтяжках.
— Мистер Паскис? — с благоговейным изумлением переспросил он.
— Хм, ну да.
Остальные тоже вскочили. Их фигуры являли собой наглядный пример того, сколь пагубным может быть отсутствие физической активности. Один из них, по-видимому, самый старший, был похож на сгорбленный скелет и чем-то напоминал Паскиса. Второй был не слишком толст, но под одеждой угадывалось рыхлое дряблое тело. Он был похож на сосиску, которую облачили в мужской костюм. Третий имел основательный костяк, почти лишенный плоти, так что костюм висел на нем как на вешалке. Все были в черных костюмах. На лицах застыло изумление, как у людей, не привыкших к постороннему вторжению.
Толстяк прошел мимо Паскиса, выглянул в коридор и, посмотрев по сторонам, закрыл дверь. Остальные сгрудились вокруг архивариуса, приведя его в смятение слишком близким физическим контактом. Он беспомощно смотрел на них, не решаясь продолжать.
Тогда заговорил самый старший:
— Чему мы обязаны вашим неожиданным приходом?
Паскис подготовил ответ заранее, поэтому речь его потекла довольно гладко.
— Я бы хотел поговорить с сотрудником, который писал зелеными чернилами семь лет назад.
Переписчики обменялись взглядами. Ответил толстяк:
— Это Ван Воссен. Уволился лет пять назад. Он мой предшественник.
Паскис и не ожидал найти его здесь. Почерк писавшего зелеными чернилами после подделки дела Просницкого был уже совсем другим. Но теперь у него было имя.
— А вы не знаете, где сейчас мистер Ван Воссен?
Этот вопрос вызвал еще один обмен взглядами, после чего старший спросил:
— А зачем он вам?
Голос звучал как бы издалека.
— Я обнаружил кое-какие несоответствия в делах. Точнее, в одном деле, но довольно серьезные. Там были пометки зелеными чернилами. Надеюсь, человек, который их сделал, может пролить свет на это обстоятельство.
— О каком деле идет речь?
Мужчины с интересом смотрели на Паскиса.
— Дело об убийстве Эллиса Просницкого. Суд над Рейфом Граффенрейдом.
Старик понимающе кивнул, остальные стали беспокойно топтаться на месте, потирая руки или теребя кончики ушей. Старик повернулся к толстяку:
— Дайте мистеру Паскису адрес.
Толстяк подошел к своему столу и что-то написал на листке белой бумаги. Высокий, казалось, потерял интерес к происходящему и, вернувшись к своему столу, стал рассеянно копаться в одном из ящиков. К Паскису приблизился человек-сосиска. От него попахивало джином.
— Вы знаете, что они хотят сделать с делами? — прошептал он.
Паскис слегка отпрянул — ему не понравился запах и свистящий звук его голоса.
— Ну, я думаю, что…
— Будьте покойны, мы-то знаем, — продолжал человек-сосиска. — Мы точно знаем, что они творят.
К ним подошел толстяк с адресом Ван Воссена. Не прерывая разговора, Паскис взял у него листок.
— А что именно они творят?
— Сами знаете. И мы тоже знаем, а больше никто, кроме них самих. Они уничтожают прошлое. Вычеркивают свои подвиги из анналов истории.
— Что вычеркивают? Зачем хотят уничтожить дела? — спросил Паскис с отчаянием в голосе.
Человек-сосиска смотрел на него вытаращенными глазами и молча пыхтел.
— Возможно, мистер Ван Воссен знает ответ на этот вопрос, — проговорил старик.
В коридоре послышались шаги, и все, кроме старика, поспешили к своим столам. Тот тихо предупредил:
— Будьте осторожны, мистер Паскис. Они на все пойдут, чтобы уничтожить эти сведения. И вряд ли позволят кому-нибудь им помешать.
Паскис посмотрел в серые глаза старика. В висках застучало.
— Но кто они? Кто?
Старик повернулся к столу. Дверь распахнулась. На пороге стоял шеф в сопровождении полицейского.
— Мистер Паскис, а мы вас повсюду разыскиваем! — воскликнул шеф. — Риордан отвезет вас в архив. Ребята припасли для вас кучу работы.
Обняв Паскиса за плечи, он почти вытолкал его в коридор, и полицейский с треском захлопнул за ними дверь.
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ТРЕТЬЯ