И вот.
Его долгожданный сын у него теперь будет.
Почему-то я не сомневалась, что это будет сын. Как он и хотел.
Ах, Анжэ… Кто ты такой? Я даже не знаю твоего настоящего имени.
Мы встретились с ним однажды: он поймал на скользкой лестнице около библиотеки института, прижав к себе. Впервые за долгие годы я вдруг ощутила себя невинным ребёнком и лёгкой пушинкой в крепких мужских руках. Он почему-то не разжимал руки, а я просто смотрела в его глаза. Неловкий кашель позади, и мы расходимся, но очарование не спало, а усилилось. После этого он то и дело появлялся в моей жизни то там, то сям. Просто мог словно из ниоткуда возникнуть посреди танцевального зала и танцевать весь вечер только со мной, а потом исчезнуть. Он даже не говорил мне своего имени, шутя, что у ангелов-хранителей не должно быть имён. Поэтому он был просто Анжэ. Мне не хотелось разгадывать эту загадка, она была хороша именно такой. Я была пленена им, - думала я с улыбкой и, даже забыв про холод, - Не то чтобы красив, но что-то в нем заставляло меня идти за ним.
Эта порочная, как сказал бы Марлон, связь уже продолжаясь почти полтора года, из которых вот уже три, почти четыре луны его не было в моей жизни. И лишь тот вечер, когда он помог мне разгадать руны, он впервые за долгое время появился передо мной. И снова быстро исчез.
Я скучала по нему. Он задаривал меня безделушками, старыми редкими книгами и даже отписал оранжерею. Ведь дарить просто цветы так уныло. Так что теперь у меня была оранжерея, а банк пополнялся золотыми монетами и каменьями. Марлону я об этом не говорила, после развода мне досталась половина его состояния, но она быстро ушла на разные исследования и мои путешествия, изредка он даже предлагал мне деньги, ведь у меня не было мужа, а моё жалование в институте было поистине жалким.
Поездка была долгой, я прокусила губу, когда думала об Анжэ, думала о том мужчине, с которым познакомились недавно и здорово поводили время у него на вилле, прежде чем меня вызывали сюда. Меня кольцами охватывал страх. Только бы не это. Как не вовремя.
Знахарка оказалась не старушкой, как мне ожидалось, а просто женщиной. Её волосы были перемешаны с сединой и заплетены в две толстые косы, толще, наверное, чем мои раза в два. Она сидела за столом и перебирала какие-то пучки трав, когда я зашла. Меня проводила сюда прыткая девчушка лет шести. Я дала ей монетку, на которую она странно уставилась, но все же взяла. Я села перед женщиной на скамью, поближе к печке, чтобы согреться.
- Налей себе, - женщина махнула рукой с единственным кольцом и то мужским в сторону кувшина и пары чашек. Я покорно выполнила, а потом отпила чуть сладковатый напиток, похожий на кисель, а может это он и был, кто ж его знает. - Рассказывай.
- Тяжко мне в последнее время… - смогла выдавить я. – Обмороки.
Мы встретились глазами, когда знахарка перестала трогать пучки. Она медленно встала, оказавшись в длинной рубахе до пола, подпоясанной расшитом бисером поясом. Оказалось, она боса. При мысли ходить по грязным и холодным доскам босиком, меня пробил озноб. Она подошла ко мне ближе и протянула руку, обнажив из-под рукава множество браслетов из разных деревянных бусин, лент и расшитых полос.
- Дай руку.
Я медленно дала ей свою. Моя была белой и холеной, с множеством золотых и серебряных колец, но зато её рука была горячей, как самая горячая ванна. Она накрыла второй рукой мою ладонь и постояла какое-то время, потом медленно потянулась к моему животу и коснулась его. Я судорожно втянула воздух.