Расстояние, которое отделяло их от острова, быстро сокращалось. Глубокое молчание царило на палубе, прерываемое только лихорадочной дрожью машины да свистом пара, который вырывался из котлов. Весь экипаж взобрался на реи и жадно всматривался в горизонт.
— Прямо по курсу корабль! — неожиданно закричал марсовый.
Тремаль-Найк вздрогнул, как от электрического разряда.
— Ты видишь его?.. — вскричал он.
— Да, — ответил марсовый.
— Где?..
— На юге.
— Какой?..
Марсовый не ответил. Он встал на ноги, чтобы лучше обхватить взглядом горизонт, и прямо-таки впился в подзорную трубу.
— Это паровое судно!.. — закричал он наконец.
— Фрегат!.. Фрегат!.. — завопили матросы.
— Тихо!.. — загремел боцман. — Эй, марсовый, куда направляется корабль?
— На восток, вдоль острова Райматла.
— Посмотри на его нос.
— Вижу.
— Какой он?
— Срезан под прямым углом.
Боцман кинулся к Тремаль-Найку.
— Это фрегат, — сказал он. — В Индии только один «Корнуэлл» имеет форштевень с прямым углом.
В несказанном волнении Тремаль-Найк издал торжествующий крик.
— Куда он идет? — спросил он звенящим голосом. — Посмотри хорошо.
— Все на восток. Он огибает остров, боясь, вероятно, что в канале не хватит глубины.
— Ты уверен?
— Совершенно.
— Таким образом, мы его встретим…
— По ту сторону острова, если войдем в канал.
— Ну что ж, так и сделаем, — сказал Тремаль-Найк.
— Но… — начал было Хидар.
— Молчи, здесь командую я.
Сказав это, он покинул мостик и спустился в кормовую каюту. Хидар же, выполняя приказ, встал за штурвал.
Канонерке, более быстроходной, чем фрегат, не понадобилось много времени, чтобы обогнуть остров. В десять утра она уже вышла из канала, образованного островом Райматла и берегом материка, и спряталась за оконечностью пустынного мыса, далеко выдававшегося в море. Хидар с первого взгляда убедился, что фрегат еще далеко.
— Тремаль-Найк! — закричал он.
Охотник на змей появился на палубе, но это был совершенно другой человек. Его бронзовая кожа потемнела и стала оливковой, как у малайцев; глаза казались больше благодаря нарисованным на веках беловатым кругам; зубы, прежде белые, как слоновая кость, стали черными, как у всех, кто жует бетель. С копной растрепанных волос на голове, в коротенькой красной юбочке и с двумя длинными малайскими кинжалами-криссами, свисающими на поясе, он стал совершенно не узнаваемым.
— Ну как? — спросил он боцмана, глядевшего на него с изумлением.
— До сих пор на борту у нас не было малайцев.
— А капитан? Как ты думаешь, он узнает меня?
— Нет, это невозможно.
— Скажи, как зовут наших людей на борту «Корнуэлла»?
— Палаван и Биндур.
— Запомню эти имена. Прикажи спустить на море лодку.
По знаку боцмана был спущен ялик.
— Что ты собираешься делать? — спросил он потом.
— Подождать здесь фрегат и подняться на борт его.
— А я?
— Ты спрячешься в канале Райматла. При первом же выстреле, который услышишь, выйдешь в море и подберешь меня.
Тремаль-Найк схватился за канат и быстро спустился в ялик, который живо плясал на волнах.
Как только ялик отвалил от борта, канонерка развернулась и поплыла на запад. Час спустя, она превратилась в простую черную точку на горизонте. Почти в тот же миг на юге появилась другая точка, увенчанная султаном черного дыма. Тремаль-Найк сразу увидел ее.
— Фрегат!.. — воскликнул он. — Ада, божество мое, дай мне силу совершить мое последнее дело! Вымоли для меня удачу в последний раз, и, наконец-то, мы будем счастливы…
Он схватился за весла и принялся яростно грести, с каждым взмахом удаляясь от острова, чьи низкие берега начинали уже сливаться с поверхностью моря.
Фрегат шел полным ходом, увеличиваясь на глазах. Тремаль-Найк продолжал грести, стремясь перерезать ему путь.
Через час всего метров сто отделяло ялик от «Корнуэлла». Наступил решающий момент в том предприятии, которое он задумал.
Подождав, когда волна наклонила ялик, он резко повалился на левый борт и опрокинул его, вцепившись в киль.
— Помогите!.. Помогите!.. — завопил он истошным голосом.
Несколько матросов бросились на нос фрегата; его заметили на корабле поднялась суета, и вскоре шлюпка с четырьмя гребцами была спущена на воду и направилась к тонущему.
— Помогите!.. Помогите!.. — не прекращал своих воплей Тремаль-Найк.
Шлюпка летела по волнам, в то время как фрегат замедлил ход. В пять минут она была у ялика.
Потерпевший крушение схватился за руку, поданную одним из матросов и влез на борт ее, радостно бормоча:
— Спасибо… спасибо вам, ребята!
Моряки взялись за весла и вернулись на «Корнуэлл». С борта был сброшен трап, и мнимый малаец, весь мокрый, с взъерошенными волосами и выпученными от пережитого страха глазами, предстал перед вахтенным офицером.
— Кто ты? — спросит офицер.
— Паранга из Сингапура, — отвечал Тремаль-Найк, поеживаясь и с любопытством оглядываясь вокруг.
— Ты с какого-нибудь судна?
— Да, с «Ханнати» из Бомбея. Он затонул четыре дня назад в ста милях от берега.
— При спокойном море?
— Да, у нас была пробоина в трюме.
— А экипаж?
— Утонул. Шлюпки были переполнены и, едва их спустили на воду, как они пошли на дно.
— Ты голоден?
— Уже двенадцать часов, как я съел последний сухарь.
— Эй, боцман Браун, отведите этого беднягу на камбуз.
Боцман, старый морской волк с седой бородой и серьгой в ухе, вытащил изо рта окурок сигары, осторожно засунул его за фуражку и отвел мнимого малайца на камбуз.
Перед Тремаль-Найком поставили полную кастрюлю дымящегося супа, на который он жадно набросился.
— У тебя хороший аппетит, дружок, — сказал боцман, с улыбкой наблюдая за ним.
— У меня пустой желудок. А, кстати, как называется ваш корабль?
— «Корнуэлл».
Тремаль-Найк с удивлением воззрился на морского волка.
— «Корнуэлл»! — вскричал он.
— Тебе не нравится это название?
— Совсем напротив.
— В чем же тогда дело?
— Я помню, что на фрегате, носящем такое имя, служили два индийца, моих приятеля.
— Ну и совпадение! И как их зовут?
— Одного Палаван, а другого Биндур.
— Они здесь, дружок.
— Здесь, на борту?
— Да, на борту.
— Я бы хотел увидеть их. Какая удача! Поверить не могу.
— Сейчас я их тебе пришлю.
Боцман поднялся по трапу и через несколько минут оба индийца предстали перед Тремаль-Найком.
Один был худой и сутулый, как обезьяна; другой коренастый, жилистый, больше похожий на малайца, чем на индийца.
Тремаль-Найк огляделся кругом, чтобы убедиться, что они одни, и протянул руку, показывая им кольцо. Оба индийца покорно склонили головы, показывая, что готовы служить ему.
— Кто ты? — тихо спросили они.
— Посланник Суйод-хана, Сына священных вод Ганга, — вполголоса отвечал Тремаль-Найк.
— Говори, приказывай, наша жизнь принадлежит тебе.
— Нас никто не слышит?
— Никто, — сказал Палаван.
— Где капитан Макферсон?
— В каюте; он еще спит.
— Вы знаете, куда направляется фрегат?
— Этого не знает никто. Капитан Макферсон сказал, что сообщит это, когда прибудем к месту назначения.
— Значит, даже офицеры ничего не знают?
— Абсолютно ничего.
— Ну что ж, значит, со смертью капитана исчезнет и эта тайна.
— Без сомнения. Но мы опасаемся, что фрегат направляется на Раймангал, чтобы напасть на наших братьев.
— Вы не ошибаетесь. Но фрегат не высадит там своих людей.
— Но как?.. Почему?..
— Он взлетит на воздух, прежде чем достигнет острова.
— Если ты прикажешь, мы подожжем порох.
— Когда мы прибудем на Раймангал, по вашим расчетам?
— Ближе к полуночи.
— Сколько человек на борту?