Пещерный лев, выйдя из-за глыбы, ринулся к удачливой сопернице, чтобы начать сражение и отбить добычу, но она отскочила в сторону. Тогда он, свирепо рыча, наступил передними лапами на убитое животное, демонстрируя этой позой, что стал хозяином добычи. Гиена, уклонившись от сражения, отнюдь
не собиралась уходить. Она щерила длинные клыки, яростно скребла когтями землю и остервенело выла, словно звала на помощь каких-то неведомых зверей. Инстинкт не подвел хищницу: из-за другого края глыбы вышли четыре леопарда и стали осторожно приближаться к своему главному противнику со стороны спины.
Когда леопарды подкрались к торжествующему льву на дистанцию трех саженей, он услышал шаги и обернулся. Гиена, конечно, поняла намерение временных союзников. Бросившись
к извечному врагу, «угостила» его здоровенной оплеухой и едва не свалила с ног. Ее атака явилась сигналом к действиям матерых леопардов. Они набросились на монстра со спины и начали рвать в клочки его загрубелую шкуру, а гиена нападала спереди. Обезумев от ужаса и нестерпимой боли, лев вырвался из лап врагов и обратился в бегство. Он помчался мимо стада разъяренных бизонов и неожиданно столкнулся с молодым мастодонтом. Подросток никак не мог пробиться между плотными рядами быков — защитников самок и детенышей — к ожидающим его сородичам. Заметив пещерного льва, мастодонт, отчаянно трубя, наклонил массивную голову с четырьмя прямыми бивнями, собираясь защищаться. Хищник с трудом уклонился от этого опасного оружия, обежал базальтовую глыбу, рухнул в траву и замер.
Пронзительный крик подростка долетел до огромного стада, и на помощь ему поспешили все взрослые сородичи. Услышав топот их ног, бизоны бросились в сторону, уступая дорогу великанам, а леопарды и пещерная гиена были в момент раздавлены и разодраны на куски. Разъяренные мастодонты собирались излить злобу на любом живом существе, их колонны стали обтекать гигантскую глыбу базальта, и неудачливому льву пришлось снова спасаться бегством. Он помчался в сторону людей, которые вели киносъемку. Разведчики начали стрельбу по гигантскому хищнику и вскоре уничтожили его. Мастодонты, преследуя льва, ринулись вперед лавиной, и людям стало не до съемки. Они схватили имущество и помчались по извилистой тропе
к своему укрепленному жилищу, а роботы бежали следом, охраняя их с тылу. Предшественникам слонов было трудно продираться между огромных валунов, и они прекратили погоню.
Разведчиков ждал сюрприз при подходе к пещере, она оказалась занятой. Ветки, скрывающие вход, были сброшены на землю, вместо них в нем теперь находился человекообразный примат крепкого телосложения и яростно расстреливал зверя, сходного с ягуаром, крупными тяжелыми плодами. Рыжий пятнистый хищник рассвирепел и ринулся в атаку, но от удара суковатым колом — толстым и заостренным, был отброшен назад. Плотоядному зверю крепко досталось после трех неудачных атак и он, злобно рыча и прихрамывая на одну из передних лап, поплелся
к ближнему кустарнику.
— Веселый у нас гость, с ним не соскучишься, — произнесла нараспев Диана.
— Примат — представитель прогрессивной ветви рода обезьянолюдей, его точно рассчитанные действия и заостренное оружие говорят о проблесках ума, — заявил Жан.
— Он припас для собственной защиты не случайно найденную палку, а внушительных размеров кол, значит — что-то уже понимает, — согласилась с ним Катя.
— Главное, примат сообразил, что нужно защищаться на выходе из пещеры, а не трусливо прятаться внутри. В этом он отличен от сородича, который встретился нам в джунглях тысячу лет назад. Его потомки за такой же срок смогут овладеть огнем
и стать первобытными людьми, — проинформировал друзей Вьюгин.
— Но согласится ли предок троглодитов поделиться с нами жильем? — спросила практичная Катя.
— Мы не можем доказать примату свое право на владение пещерой, его необходимо обездвижить, сделать антропометрию и фотографии на память, а затем усыпить до утра, — предложил Менотти.
— Это, видимо, лучший вариант: мы хорошо отдохнем, а наш неожиданный гость получит в подарок жилище после нашего ухода, — согласился с ним Месси.
Люди обездвижили примата, сделали фотографии, произвели измерения. При росте в целую сажень и весе сто двадцать килограммов он выглядел намного сильнее человека с такими же данными. На фоне выпуклой груди талия казалась слишком узкой, но она прикрывалась, как броней, мощной мускулатурой, развившейся за сотни поколений.