— Ага, — вставил Адвокат, — после этой встречи ее лечили полгода в психушке, объясняя, что не существует никаких…
— Хватит, Адвокат! — пресек Санек.
И снова воцарилась тишина.
— Ничего не хватит, мы же дали слово, что не будем этого больше делать. — Адвокат хотел как-нибудь повлиять на ход событий, но знал, что он всего лишь адвокат, а прокурор тут Коля. Да, у них было все по-настоящему: свой суд присяжных, обвинитель, защита и свой исполнитель приговора. Он не должен проиграть этот процесс. Для него дело совести защитить голубоглазого парнишку, на которого точат зуб.
— Мы дали слово, потому что не было больше новичков…
— Эй! Санек, не расписывайся за меня! — Стас не скрывал недовольства в словах. — Я тоже против того, чтобы мы возвращались к старому.
— Стас, ты что струсил? Или ты решил предать всех? Что ты задумал? — открыто издевался Санек, выражая свое главенство. — Хотя, что еще можно ожидать от сына предателя, только предательство!
Санек, как казалось, имел свой козырь на каждого из группы. Ходили слухи, что отец Стаса во время войны прислуживал немцам и доносил на партизанские отряды, но это были всего лишь слухи, которые больно ранили Стаса.
— Саша! — пытался остановить его Адвокат, — следи за своими словами!
— Ну да, вы все тут святые, осталось только в рамочку поставить и в уголок повесить, и электричества не надо. А я один — изверг лохматый или вы забыли, как сами мстили своим Валерам, — и он глянул в глаза Адвоката, — Наташам и Димам? — С этими словами он посмотрел на Стаса, который из последних сил сдерживал себя, чтобы не накинуться на Санька с кулаками. Затем он перевел взгляд на загорающих девчат, которые, как ему показалось, не обращали внимания на происходившие события: — Светка, Ириска, чего вы молчите?
— Я сколько раз говорила, что меня зовут не Ириска, а Ирина, — она приподнялась с полотенца и взглядом полным гнева посмотрела в глаза Саньку.
— Да что на вас всех нашло? Вы еще покусайте друг друга. — Попыталась разрядить обстановку Света. — Что вы словно с цепи сорвались? Было бы из-за кого. Худенький, тоненький, такой даже в школу, наверное, по ветру только ходит. Другое дело, когда Костю на место ставили. А тут, что он вообще может против вас балбесов сделать. Тоже мне нашли равного соперника…
Опять наступила тишина, каждый пережёвывал слова Светы. Видно было, что Адвокат зацвел и вот-вот начнет пахнуть. Стас успокоился. Коля вообще не понимал, что Света делает в их команде. Один Санек был похож на чайник, который вот-вот взорвется от распирающего его пара, если срочно что-нибудь не скажет. Ира же окинула всех взглядом некой знатной особы, потом улыбнулась и сказала, словно адресуя это не кому-то лично, а просто в никуда:
— Странно, что у Светы фамилия не Адвокат, хотя еще все впереди. А вообще-то мы еще не знаем, что он за человек, чтобы рисковать. Если он и вправду пай-мальчик, то пусть себе живет на здоровье, а если возникнут проблемы тогда и поговорим.
— Вот и все! Умница Ира! Ну что, мальчики, еще есть вопросы? Если нет, то давайте дочитывать, а то Тамара завтра как всегда с нас опрос начнет, — быстро откликнулась Света.
— Ну что ж, — Санек, был явно разочарован выводом Ирины, которая всегда поддерживала его, — не пройдет и недели, как вы будете умалять меня нарисовать очередного «веселого Роджера», вот тогда я буду умничать, делать глупый вид и строить глазки. Поверьте мне, так оно и будет!
Санек встал, схватил свои вещи и быстрым шагом направился в сторону дома. Через некоторое время он скрылся в камышах.
А возле озера опять наступила тишина.
Стук колес поезда ровной волной растекался по ночным полям Украины.
Скорый киевский поезд мчался все дальше от столицы, встречая на пути новые города и села.
В вагонах было тихо. Большинство пассажиров мирно отдыхали. Не спали только дежурные и проводники, не до сна было людям, проматывающим деньги в вагоне-ресторане, не спал вор-карманник, который под видом заблудившегося пассажира бродил по вагонам, ища легкой добычи, еще несколько человек не покоились в объятиях сна. Один из них курил в тамбуре, женщина укачивала на руках младенца, который испуганный непривычной обстановкой, непрестанно плакал, не спал молодой мужчина, который стоял на коленях в своем пустом купе и молился.
Не то, чтобы это была молитва напоказ или определенный ритуал — нет! Он просто говорил из сердца, шепотом, куда-то в высоту или даже дальше…
«Спасибо, спасибо за все!» — Мужчина повторял эту фразу, почти каждые пять минут своей долгой молитвы.
Он с нетерпением ждал этой минуты, специально купив все четыре билета одного купе. Только Бог и он.
Улыбка не покидала его уст, глаза сияли каким-то огоньком счастья и удовлетворенности. Сколько ему пришлось перенести, чтобы сегодня радоваться этой новой победе. Еще вчера он не знал, как к нему отнесутся в Киеве, что о нем скажут, что подумают. Ведь он был для них НОВИЧКОМ…
Сколько он себя помнил в этой роли, ему всегда не везло. Сколько раз за свою жизнь ему приходилось быть новичком? Раз десять не меньше. И всегда — укоры, подколки и косые взгляды. Как вести себя, чтобы не засмеяли, а еще чего хуже, не бросили вызов или объявили бойкот.
Но в этот раз все было иначе. События дня то и дело оживали в его памяти.
Конференция Объединения проходила в красивом и просторном зале. На него никто не таращился, не тыкал пальцем и никто не кричал — «Смотрите — новичок!» Да и подножки никто не поставил. Все только похлопывали по плечу, произнося искренние пожелания и благословения. Мужчины и женщины одетые в строгие костюмы, но с добрейшими лицами — таков теперь круг его общения. Теперь и он их частичка. Он тоже пастор.
Пастор это не сан и не чин, по крайней мере, для него. Он так долго к этому шел…
И за это слава только Богу и больше никому. Но это не финиш. Не к этой цели он стремился. Пасторство — это тот старт, который поможет ему исполнить план Бога, особенный план для него и для его города.
Он достал из кармана билеты, чтобы удостовериться не сон ли все это, может он только еще едет в Киев. Нет — на всех четырех билетах было четко выбито уже вчерашнее число: сентябрь 1994 года.
К красивому зданию почти в центре города подъехал белый с серебряным отливом «Мерседес». Из него вышли трое крепких парней, стиль одежды которых говорил о роде их занятий. Черный костюм и галстук, белоснежная рубашка, темные очки, рация, лакированные туфли и скрытая под пиджаком кобура. Чуть позже подъехал второй еще более шикарный и комфортный белый автомобиль. Из него вышли еще двое парней и с ними мужчина лет тридцати-тридцати пяти, но уже с легкой сединой в волосах. Он резко отличался от своих спутников. Никаких радиоприборов в ухе, обыкновенные очки-хамелеоны без всякого зрительного эффекта, чисто белый костюм и дипломат в руке.
Телохранители без всякой суеты, но быстро и осторожно сопроводили его к входу, применив специальную тактику, продвинулись вперед и вошли в здание, на дверях которого красовалась золотая надпись:
Офис и администрация
Церкви
«Новая жизнь»
В прихожей было много людей. Все куда-то спешили, что свидетельствовало о том, что жизнь после праздников вошла в свое русло и работа закипела. Каждый считал за честь поздравить пастора, который как всегда грандиозно выглядел в белом костюме с Новым 2001 годом. К нему подбежала женщина из бухгалтерии с бумагами на подпись. Следом за ней молодой парень сунул пригласительный на праздничную молодежную вечеринку, на которую должны прийти, по меньшей мере, пять тысяч верующих этого города и тысяч тридцать из других городов и стран. Пастор взял пригласительный, похлопал парня по плечу и пообещал приложить максимум усилий, чтобы прийти на праздник. На очереди была супружеская пара, отвечающая за школу, которая существовала на базе церкви. Пастор пригласил их в офис поговорить подробнее. Подошел служитель благотворительности спеша сообщить, что праздничные пайки готовы, меню на благотворительный вечер составлено, нужны только подписи для бухгалтерии.