– Эми, тебе всего девятнадцать, а ты уже задумываешься о смерти. Так не должно быть. Знай, моя любовь к тебе бессмертна, и умрет вместе со мной, а возможно мы покинем землю, шагая рядом.
– Не хочу вновь встречаться со смертью, – сказала Эмили, передернув плечами.
– Тогда больше не будем о ней говорить. Мы многое пережили, а теперь лучше подумать о светлом будущем, – звучало наивно, но я должен хоть чем-то отвлечь любимую, иначе её настроение грозило перерасти в глубокую депрессию.
– Кстати, о будущем! – оживилась любимая. – К какому из материков мы направляемся? Мне так толком никто ничего и не говорит.
– К твоей родной Америке, – улыбнулся я, наблюдая за реакцией девушки. Но на прекрасном лице отразились не те эмоции, что я ожидал. Она вновь погрустнела, опустив веки, закрыв при этом необычайно красивые зеленые глаза.
– Что такое? Ты не рада? Ты ведь говорила, что скучаешь по дому. Скорее всего, мы посетим город, где ты родилась, – от последних слов Эмили еще больше зажмурила глаза, будто от боли. Я обнял ее и почувствовал, как она дрожит.
– Он убил моих родителей, – тихо прошептала Эми. Она говорила о Малионе. Помню, он упоминал, что стал виновником смерти родителей Эмили. – Я боюсь, если увижу наш старый дом, возненавижу его… нет… себя. Ведь их убили, потому что им нужна была я.
– Я буду рядом, - пообещал я. Она молча прижалась ко мне еще крепче. От нее веяло благодарностью.
Глава 2 - Эмили, и снова Лос-Анджелес
Эмили
Один кошмар заменил другой. Мне больше не снился брат, я знала, что он жив и где-то рядом. Но видимо в подсознании боялась теперь другого. Меня одолевал страх перед правдой. Из всех загадок, которые нам с друзьями предстоит решить в этом путешествии, я бы отказалась от одной. Была бы согласна никогда не узнать, почему кольцо Хранителей выбрало меня. Устала быть избранной, выбранной самой судьбой, обязанной кому-то. Я хотела хоть немного побыть обычным человеком, девушкой, нуждающейся в поддержке. Но каждую ночь сны напоминают мне о том, что я должна сначала выполнить обещанное. И обязательно узнаю, кто я на самом деле, даже против своей воли. Все решили, что начать нужно с моего детства. Раз маги еще тогда знали, что я избранная – ответы были в нашем с Ричардом родном городе.
Пробудившись ото сна, я, даже не умываясь, лишь немного поправив волосы, поплелась на палубу, глотнуть свежего воздуха. И была удивлена встретить там Ричарда.
– Привет.
– Привет, сестрёнка.
– Смотрю, тебе уже лучше? – поинтересовалась я у брата, заметив на его лице улыбку.
– Благодаря Касу, – просиял брат, – и эльфы сказали, что земля уже близко. Но наше зрение видимо не настолько острое, – он указал на горизонт, вглядываясь будто в пустоту. Брат не видел ничего, кроме соприкосновения океана и неба на горизонте, а я видела.
Земли... Большие земли встречали нас, будто капитана, который очень давно покинул их, и вот, наконец, вернулся. Они виднелись ещё вдалеке, но уже словно излучали недоверие и негодование. А ещё я чувствовала вовсе не дружелюбие, а напротив какую-то неприязнь.
– Нас там не ждут... – слетели слова, окутанные страхом.
И снова он, город ангелов, город Лос-Анджелес. В этом городе я была всего год назад – тогда меня похитили эльфы. А кажется, прошла целая жизнь. За это время многое
изменилось. Я изменилась, и изменился этот город. На улицах не было так оживленно. Витрины магазинов не украшали яркие рекламные вывески. Вместо них встречались лозунги: «Единство спасёт мир», «Не прощай тех, кто навредил твоим родным», « Мы не враги – мы спасители мира»… Иногда встречались прохожие, искоса посматривая на путников. Я поняла, что пока копалась в своих мыслях, забыла о переворотах, о которых говорил Малион. Я повернулась к Касу, который осматривал все с любопытством маленького ребенка. Конечно, ему все представлялось по-другому.
– Что Малион и маги сделали, чтобы эльфы и люди пошли за ними?
– А? – эльф с трудом оторвался от лицезрения домов и проходящих изредка людей. – Ядерную войну.
– Что? – не поверила я своим ушам.
– На пять крупных городов и столиц вашего материка были обрушены ядерные взрывы. Так они убрали основное правительство, чтобы остался лишь простой народ.