По ходу дела успела поинтересоваться по поводу остальных наших коллег. На что мне Фрэнки мягко и уклончиво ответил:
— На деле.
Каком деле? Расследовании, поимке или поиске? Сейчас пока строят догадки и выдвигают версии или уже ищут недостающие детали к этому пазлу, пытаясь увидеть всю картину целиком и во всей красе? Ох, кто б ещё ответил мне — вообще б было замечательно!
Так, собственно, и начался мой первый рабочий день: без доступной возможной информации, со знакомства с шебутным, ярким и живым парнем с морковного цвета волосами и разбора какой-то документации. Нет, я не жалуюсь… всё и так отлично, многим и такая должность не светит, но всё же… действительное оставляет желать лучшего.
Перевернув очередную кипу бумаг, уже на автомате собиралась приняться за следующую, как меня выдернул в мир громкий в тишине кабинета телефонный звонок. Сплетник сам подошёл на вызов, отвечая собеседнику короткими односложными фразами, после чего скучающе зевнул, распрощался и засел дальше за своё дело.
Угу, засел… Он-то вот как раз засел, а мне всё не давали покоя его ответы. Да-да, любопытство буквально таки снедало меня, как снедает любого человека лютый голод. Мне катастрофически не хватало информации, над которой хотелось бы поработать, однако никто делиться ею со мной не желал. Что ж, видимо, придётся самой всё это сделать!
— Что-то случилось? — поинтересовалась я, отвлекая в который раз Фрэнки от дела.
— Да так. Силь сообщил, что вычислили таки маньяка и взяли его буквально горяченьким. Просили составить по ходу отчёт, чтобы долго не возиться и не отвлекаться от заданий лишним минутами писанины.
Интересный подход. Кажется, теперь я точнее стала понимать свои обязанности в этом месте.
— И много жертв? — как бы, между прочим, спросила, стараясь не выдавать свой интерес к этому делу и старательно делая вид, что углубилась в чтение.
— Не мало. Эта должна была быть уже восьмой.
Хм, да, и вправду не мало. Получается — семь в списке мёртвых. Семь человек, отчего-то мешающих какому-то ненормальному маньяку. Но почему?
— Что, вот прямо так взял и убил? Без разбору на всех подряд с топором кинулся? — скептически хмыкнула, переворачивая листок.
— Ну почему же, — послышалось шуршание со стороны, — выбирал себе жертв он основательно, целыми неделями готовился, обхаживал, а потом девушку в свои сети заманивал.
Угу, заманивал, насиловал, да поди ещё конечности отсекал, а после родным в коробке от чипсов присылал. С чего бы это? И… если он готовился по неделям, то получается, уже второй месяц как отлавливали этого маньяка?
Мдя, что-то здесь явно не так просто, да вот кто же со мной этим поделится.
— О, типичный случай с психически расстроенным мужланом, решающим доказать что-то себе, а может и кому этими смертями?
— Ты и не говори, — горестный вздох, искорки раздражения в глазах напротив и опять гробовая тишина в кабинете, прерываемая лишь тихим шелестом бумаги.
Ну, хоть на этом спасибо.
После получения крох информации настроиться опять на нужный лад не получалось долго. В голове вертелся рой вопросов, не желающих отпускать, а лишь стремящихся к ответам. Но, по закону подлости, каждый вопрос, приближающий к ответу, лишь выявлял ещё кучку поясняющих и уточняющих вопросов, что мягко отталкивали с пути разгадывания и опять возвращая на круги своя — то бишь продолжения гаданий над сложившийся ситуацией.
За раздумьями я не заметила, как окунулась с головой в чтение и, наверное, стрельни кто сейчас рядом с моим ухом из пушки, я бы то не услышала и даже не откликнулась. А всё потому, что в руки мне попал отчёт какого-то старого нераскрытого дела. Его уже не раз поднимали, и вновь начинали расследование, но отчего-то, добавляя небольшие пояснения, внесённые на полях, переписывали и опять сдавали архив. Чем, собственно, я сейчас и занималась. Пробежав раз пять уже глазами по тексту, я продолжала раз за разом спотыкаться на одном моменте, не играющем никакой роли в этом деле в целом, но отчего-то сильно смущающем меня. Уж больно попахивало тут некромантией.