Рядом с царицей лежала ее кожаная диадема, сплошь расшитая тысячами лазуритовых бусинок и множеством золотых тотемных животных. Везде золотые чаши, сосуды, вазы, светильники, раковины с зеленой краской и т. п.
Теперь все стало ясным. Склеп Абарагги, рядом с ним похоронены его приближенные, рядом же могила Шубад, а наверху — погребальная камера всех, кто был удостоен чести сопровождать царицу в ее вечное путешествие.
23 человека окончили свою жизнь в день погребения царицы Шубад. 65 слуг отправились в последний путь с ее сыном! Но один из обреченных остался жить. И кто? Ближайшее доверенное лицо царицы: начальник ее личной охраны! Как же ему удалось остаться в живых? Может, начальник стражи получил право на жизнь в награду за что-то? Не за помощь ли Мескаламдугу в ограблении гробницы Абарагги? Не потому ли царь выдал за него замуж свою родственницу — в жизни Шумера случай исключительный? Ибо кто, кроме наследника престола, мог избавить главу стражников от смерти в тот роковой день?
Выходит, не подставным, а истинным был свидетель, слуга царицы Шубад, чья цилиндрическая печать также была найдена при раскопках? На своей печати владелец изобразил сцену: престолонаследник в паре со своим сообщником, которым и был, очевидно, вышеупомянутый начальник стражи, уносит из гробницы Абарагги останки мертвого царя. Пронырливый слуга, как и подобает его соплеменникам, везде совал свой нос и молчал до тех пор, пока это было ему выгодно!
Молено представить торжество Мескаламдуга, когда он наконец взял в руки шлем. Однако — о ужас! — сладостная реликвия явно не налезала на его голову! И вот тогда, дабы не вызвать ни у кого сомнений, что и шлем, и кубок, и светильник, и чаши — его собственность, он приказал выбить на них свое высокородное имя...
За что же так ненавидел Мескаламдуг своего сводного брата?
Брак царя Намтара с Шубад действительно был откровенно непристойным. У юного Мескаламдуга, чью мать, Салькаламдуг, Намтар бросил ради новой жены, были веские основания для мести. Тем более что вскоре и наследником царского престола в Уре был объявлен не он, а Абарагги. Судя по тому, как бесцеремонно Мескаламдуг обошелся со своим братцем, вероятно, и царица Шубад, женщина довольно властная, также была отравлена после смерти своего сына. Но и для самого Мескаламдуга непомерно тяжелым оказался золотой царский шлем Абарагги, который ему так и не пришлось возложить на свою голову...
Вернемся, читатель, к началу нашего повествования. Не зря мы предпослали ему эпиграфом слова известного археолога В. Гуляева. Воистину неисповедимы пути, коими проникают в сознание уже наших современников легендарные измышления древних. Можно было бы понять В. Гуляева, когда он некритически поверил почтенному сэру Вулли по части красоты царицы Шубад. О вкусах, как говорится, не спорят. Что же касается воинских подвигов Мескаламдуга, то в них повинен не столько сам Мескаламдуг, сколько народная молва, алчущая видеть обойденного наследника престола преемником боевой славы его воинственных предков. Ибо сейчас твердо установлено: никаких подвигов наш герой, увы, не совершил.
В одном прав кандидат исторических наук В. Гуляев: уж в чем, в чем, а в храбрости Мескаламдугу не откажешь! Не каждый отважится забраться (к тому же ночью) в разверстую могилу — даже за золотым шлемом...
В. СКУРЛАТОВ, кандидат исторических наук
«УВИДЕВШИЕ ВСЕ ДО КРАЯ МИРА...»О Шумере за последние десятилетия написаны сотни книг, из которых можно, как из кирпичиков, сложить ступенчатую пирамиду-зиккурат. В начале нашего века Шумер казался чуть ли не одиноким светочем цивилизации, мерцающим во тьме доклассовых эпох. Считалось, что с Шумера, с создания первых раннерабовладельческих государств, предназначенных для подавления одного класса другим, и началась история человечества. Ныне, надстроив «зиккурат» знания, мы увидели за просторами Месопотамии другие земли и другие народы, которые зажигали, раздували и поддерживали шумерский очаг.
Свою прародину шумеры указывали где-то на востоке. Но на востоке от Месопотамии лежит Иранское нагорье, а за ним — евразийские просторы, прародина индоевропейских народов.
Во времена Мескаламдуга путешествия шумеров на восток и юго-восток, особенно в Дильмун (Бахрейнские острова в Персидском заливе), в Маган и Мелухху (ныне Белуджистан) и в долину Инда, в процветающие города протоиндийской (хараппской) цивилизации, были делом вполне заурядным. Американский археолог Джоффри Бибби открыл сотни дильмунских курганов. Раскопки в них подтверждают гипотезу о вторжении протошумерских пришельцев в район Персидского залива где-то вблизи рубежа IV и III тысячелетий до к. э.