Марина печально улыбнулась в ответ.
– У меня одно воспоминание, Рудольф. Всего только одно, – сказала она, и Уэсли заметил в глазах девушки выступившие слёзы.
– Боже мой, что случилось? Почему вы плачете? – улыбка оставила его лицо, а из голоса ушла жизнерадостность.
Ещё никто из его посетителей не плакал. Все приходили в магазин радостными, а уходили ещё более счастливыми.
– Потому что я девушка… – Марина шмыгнула носом. – Девушка, которая безумно любит одного парня.
– Что-то на слёзы счастья это не похоже, – покачал головой Уэсли.
– Он умер, Рудольф. Погиб на войне в Ираке. Его больше нет…
Хозяин магазина опустил голову.
Так вот оно в чём дело! Вот почему поведение девушки показалось ему странным. Многие люди вспоминали своё прошлое. И ту радость, которую в нём испытывали. Но радость прошлого иногда может причинять нестерпимую боль в настоящем.
– Не знаю даже, что сказать, – развел он руки в стороны. – Просто не знаю…
– А ничего говорить и не нужно. Вот деньги, – Марина протянула гривенные купюры.
Потрясённый услышанным, а также находясь в своих мыслях, швед машинально взял их, не придав значения тому, что обычно девушка рассчитывалась после завершения сеанса.
– Может, чаю, кофе?… Побеседуем?! – нашёлся он через секунду, понимая, что необходимо как-то поддержать гостью.
– Спасибо. Не нужно. Я ненадолго.
Старик кивнул. Приветливым жестом, но с наигранной улыбкой, он пригласил Марину к хрустальному столику, на котором уже стояла шкатулка.
В последнее время Уэсли не убирал её, не опасаясь, что кому-то может придти в голову мысль о воровстве. Но даже если её и украдут – всё равно принесут обратно. Слишком многие политики и бизнесмены были в ней заинтересованы.
– Я вас оставлю – тихо сказал Уэсли, – Вы знаете, что делать!
– Спасибо, милый Рудольф. Знаете, ваш магазин очень мне помог.
– Что ж, мне очень приятно это слышать от своей постоянной клиентки. Надеюсь, вы никуда не уезжаете? – старик вопросительно посмотрел на девушку.
– Не переживайте. Я останусь здесь, – заверила его Марина и опустилась на диван.
– Это хорошо. Ладно, не смею вас больше отвлекать своей пустой болтовнёй. А насчёт парня… мне, правда, очень жаль…
– Не беспокойтесь, Рудольф, я люблю его, и никто не сможет у нас ним отобрать эту любовь!
Уэсли понимающе кивнул, поднял руку в прощальном жесте и пошёл к лестнице, ведущей на второй этаж.
Девушка подождала, покуда не стихнут шаги старика, и взяла в руки шкатулку.
Рудольф Уэсли понял всё слишком поздно. Вскочив с кресла, он стремительно бросился вниз по лестнице, на ходу переступая сразу через две ступеньки.
«Не переживайте. Я останусь здесь».
«Я люблю его, и никто не сможет у нас ним отобрать эту любовь!»
Но он опоздал.
На кожаном диване без сознания лежала девушка, а на полу валялись осколки разбитой шкатулки.
– Ой, как плохо, – Рудольф подошёл к хрустальному столику. Печально покачал головой и опустился на корточки. Медленно подобрал с пола обломок механизма. Лицо старика осунулось, на глазах выступили слёзы.
– Не думал, что она так поступит, – задумчиво сказал он. – Вот как значит… для кого-то память – лишь мимолётные счастливые и не очень воспоминания, к которым можно не возвращаться… – прошептал Уэсли, глядя ничего не выражающим взглядом в пространство прямо перед собой, – Но для кого-то это целая жизнь…
Старик поднялся на ноги и дотронулся до шеи Марины. Пульс прощупывался, но был очень слабым. Щеки девушки покрывал румянец, а на устах играла загадочная улыбка.
В эту самую минуту она находилась очень далеко от реального мира. В ловушке безграничных глубин своей памяти, заново переживая года ушедшего времени.
Рудольф Уэсли вздохнул и как-то враз весь ссутулился.
Это его вина. Ему стоило подольше поговорить с девушкой! Быть может, он смог бы убедить Марину, что она ещё встретит парня своей мечты. Что он будет намного красивее, преданней, лучше… Что судьба никогда не оставит её одну! Зачем же убиваться и нырять в омут прошлого, если будущее принимает тебя в свои распростёртые объятия, суля новые знакомства и чувства?!