– Может, и так. Но сколько в стране проживает людей, способных на такое… - закончить Дории не дали.
Верховный инстигатор вытащил из недр балахона кинжал – точную копию того, которым был заколот муж Марии Ильевой.
– Не могли бы вы бросить этот кинжал, скажем, вон в ту стену, - попросил он, указывая на противоположный угол зала.
Дория Клафф пожала плечами, машинально взялась за рукоять левой рукой и, размахнувшись, бросила.
Кинжал со свистом рассёк воздух, ударился о стену и упал.
– Благодарю, - инстигатор довольно кивнул.
– Да, кстати…
Он сходил за кинжалом. Спрятал его куда-то в недра необъятного балахона и продолжил:
– Как вы объясните, что у погибшего были найдены позолоченные часы с Вашими инициалами на обороте?
Если до этого глаза и лицо Дории ничего не выражали, то тут женщина прямо-таки оторопела. Украдкой бросила взгляд на Ильеву.
– Или Вы думали, что он уничтожил их? – продолжал инстигатор.
– Он сказал, что сделал это… - Дорию начала бить мелкая дрожь.
– Впрочем, и это не суть важно… есть ещё одна деталь, - инстигатор приблизился к Марии - То, что Вы были любовниками, не запрещено законом, - громким голосом произнёс он. А затем неожиданно мягко добавил: – Но вот чтобы делать себе пластическую операцию…
Женщина поняла всё.
Мария Ильева среагировала мгновенно.
Размазанной тенью метнулась к мужчине в серебристом балахоне. Её тело буквально растаяло в пространстве, переходя на сверхскорость.
Удар в висок правой рукой без размаха, поворот, удар ногой с разворота. Комбинация была стремительной и точной. Удивительно красивой и в то же время смертельной для любого человека.
Но вот только ни один из ударов не достиг цели. Как бы быстро ни двигалась женщина, инстигатор двигался ещё быстрее. Легко соскользнул с линии атаки и будто бы лениво коснулся пальцем подбородка Марии. Та замерла словно истукан, не в силах пошевелиться.
Присутствующие в зале суда люди отреагировали на такой поворот событий достаточно сдержанно. Лишь некоторые из них позволили эмоциям обрести голос и удивлёнными возгласами разнестись эхом по залу. Впрочем, за нарушение дисциплины в суде было предусмотрено наказание в виде штрафа, а также выставление за двери просторного зала Справедливости до окончания процесса. Вот только никому сейчас не хотелось его покидать.
– Дория Клафф, в облике Марии Ильевой, именем Инквизиции вы признаётесь виновной в убийстве собственного мужа при отягчающих обстоятельствах с целью скрыть преступление, подставив вместо себя невиновного человека, - голос Верховного Инстигатора был ровным и спокойным. Он излучал небывалую мощь, отдавая повелительным наклонением. – Вы признаётесь виновной по статье 279 Кодекса Земного Альянса медицинских правонарушений, за принуждённое изменение внутренне-структурной и генетической целостности организма. А также за насильное психокодирование ментальной сферы госпожи Ильевой…
Голографический экран, материализовавшийся возле лже-Марии, объяснял сказанное инстигатором обычными словами. Строчка за строчкой выстраивались фразы в более понятные для человеческого уха формулировки.
– Нападение на инстигатора при исполнении служебных обязательств, - доносилось справа…
Экран неутомимо «переводил»: Принятие облика другого человека… Внедрение в психику и навязывание чужому мозгу линии притворного поведения… Оказание сопротивления при исполнении функций ведения судебных дел.
Женщина не смотрела на экран. Не смотрела на осуждающие взгляды присутствующих. Лишь печально водила глазами от инстигатора к судьям, словно прося помилования. По её лицу скользило множество эмоций, формирующихся в один-единственный вопрос.
– Как? – выдавила, наконец, из себя лже-Мария. – Как Вы догадались?
Дочитав приговор до конца, Верховный Инстигатор усмехнулся.
Ему хотелось сказать.
Правда.
Хотелось раскрыть убийце свои маленькие хитрости.
Ответ был бы элементарно прост.
Но он больше не произнёс ни слова.