Газета разошлась по всему Египту. Её пришлось отдавать на перевыпуск пять раз, увеличивая тираж. За что Кейн получил личную благодарность от владельца газеты и дополнительный гонорар.
Ознакомившись со статьёй, местные археологи, посовещавшись, прекратили все работы и исследования возле Египетских пирамид. Начали потихоньку вывозить технику, опасаясь за свои жизни.
По настоятельной просьбе Стивена Кейна редакция газеты проследила за тем, чтобы и американские археологи непременно получили газеты со статьёй. Сам журналист в это время был за пределами страны и не мог понаблюдать за их реакцией, однако он предполагал, что и эти всезнайки не пойдут на риск и уедут поскорее к себе в Штаты.
Если бы в это время давали приз за лучшего гордеца Египта - он непременно бы достался Стиву.
В то утро, ровно в десять часов, как и всегда, Вахид открыл бар. Он успел накормить завтраком нескольких завсегдатаев, в том числе и Стивена Кейна, которому владелец газеты в качестве поощрения за статью предоставил отпуск на неопределённое время. Вахид даже успел с ним поделиться местными новостями и немного посплетничать. Вскользь упомянул о слухах, что глубокой ночью возле пирамид какие-то учёные ведут исследования. На расспросы Кейна о том, американские это археологи или нет, Вахид только неопределённо пожимал плечами, добавляя, что это всего-навсего слухи и не более.
Так они и говорили, время от времени откалывая шутки и заливаясь дружеским смехом. Светская болтовня и анекдоты с утра позволяли убить время и разнообразить скуку.
Однако ровно в двенадцать пополудни, с выпученными от ужаса глазами и судорожно хватающим воздух ртом, в бар ввалился шериф посёлка – Ариф
Халфу. Он тяжело дышал и уже с порога попытался заговорить. Ему это не удалось. Мужчина закашлялся, согнувшись пополам, словно солдаты-новобранцы после пятнадцатикилометрового марша.
Все, кто его знал, удивлённо замолчали. В баре повисла гнетущая тишина. Ариф прежде никогда никуда не торопился. Всегда ходил горделиво и медленно, словно король перед подчинёнными. Он не любил спешить, поговаривая, что спешка к добру не приводит. И вот, сейчас, похоже, впервые нарушил свои же принципы.
– Ариф, – Вахид профессиональным движением подбросил бокал вверх, поймал его другой рукой и сунул под пивной кран. Через секунду тот стал наполняться хмельным напитком. – От заведения!
Но тот только упрямо замотал головой. Снова заговорил, но язык его не слушался, издавая лишь непонятное мычание. При этом в глазах стража закона читался неподдельный ужас, граничащий с безумием.
– Ариф, что случилось?! – его приятель, журналист Кейн, встал из-за стола и подошёл к мужчине. – На тебя лица нет! Ты что, призрака увидел?
Халфу было не до шуток. Он снова замотал головой и сделал очередную попытку что-то сказать. Наконец, ему удалось выговорить одно слово.
– Там!
Его дрожащая рука указала на входную дверь, и мужчина рухнул на пол, потеряв сознание.
Стивен Кейн не стал терять времени и быстро кинулся к выходу из бара. Отворил дверь... и застыл на пороге. Его волосы встали дыбом, а ноги задрожали, едва не подкосившись.
Через несколько секунд у порога столпились уже все присутствующие в баре. Немое молчание. Лица, застывшие в ужасе. Прокусанные до крови губы. Гробовая тишина. Взгляд прикован к горизонту.
В каких-то пяти километрах, со стороны Египетских пирамид навстречу посёлку неслось НЕЧТО. Огромная волна из песка, сметая всё в пределах досягаемости…
И в могильной тишине, отобравшей у людей способность говорить, тихо прозвучал до жути перепуганный голос стоящего позади всех Вахида:
– Американские археологи не знают арабского, Стив… они не умеют читать по-арабски!
Киев
05.05.2008
***
Шкатулка памяти
Этот магазинчик появился в городе недавно. Его владелец – Рудольф Уэсли – низенький полноватый швед, перебрался в Киев для того, чтобы беззаботно встретить старость. Он купил скромный двухэтажный особняк на Почтовой площади, нанял бригаду строителей и попытался превратить ювелирный магазин и юридическую контору, ранее ютившихся в этом здании, в старинную товарную лавку.