– Час, сколько? – теперь теряется и девушка.
– Да, - зачем-то говорю я.
Это похоже на допотопный язык двух диких людей.
Девушка внезапно улыбается и моему взору предстаёт белоснежная улыбка, от которой дантист со снегом в руках свалился бы со своего кресла. Я не могу в это поверить! Лишь улыбаюсь в ответ. Глупо, наверное, мы смотримся со стороны.
«Нужно что-то сделать, ну сделай же что-нибудь!» – твердит отчаянно мозг. Я смотрю на часы.
– Десять часов.
Девушка снова улыбается.
– Я знаю! – и она указывает на свою руку, где, обхватив лёгким браслетом её нежное запястье, блестят небольшие часики.
Что-то влечёт нас друг к другу, и это что-то сводит вместе наши губы в необычно страстном поцелуе. Нам хорошо! Пелена безумия витает в голове, страсть подступает изнутри и растекается по всему телу, заполняя каждую клеточку нашего единого организма, ибо мы – одно целое.
После поцелуя девушка прижимается ко мне, и я чувствую, как напряжено её хрупкое, но в то же время сильное тело.
– Боже, у меня такое странное чувство… Чувство, что всё это уже было! - девушка смотрит на меня, ожидая реакции на её слова.
– У меня тоже … Таня, - наши губы снова вместе.
– Лёша?… - она вопросительно, словно не веря, смотрит большими, словно солнце, глазами.
Я киваю.
– Если это сон, то я не хочу просыпаться! – Таня ищёт мои губы своими.
– Это не сон. А если сон, то старушка Реальность просчиталась – а вот этого просто не может быть. Ты реальна, и я реален. Не веришь? Ущипни меня!
Девушка мастерски щипает мою руку, я ойкаю, и мы вместе заливаемся весёлым смехом.
– Как это может быть? Ведь мы совсем случайно встретились, познакомились – Таня улыбается, и я понимаю, что нашёл уже свою половинку, нашёл ТУ, которую ищут долгие года, и которую практически невозможно найти… Я нашёл свой идеал! Говорят, идеал найти нельзя, поскольку люди не идеальны, а мы всегда стремимся найти именно таких, которые бы полностью соответствовали этому нашему представлению.
А я нашёл! Здесь, в парке, под проливным дождём, возле вечного огня, где молодожёны всегда возлагают цветы. Судьба?!
– А как ты угадал, как меня зовут?
Я недоуменно пожимаю плечами.
– А ты как угадала?
Глаза Тани искрятся:
– Случайность?
– О нет! Я бы сказал, - нечто значительно большее!…
Киев
7.10.2001
***
Счастливый человек
Пролог
Поезд дёрнулся и начал двигаться. Очень плавно, вальяжно, длинное тело состава стало набирать свой ход. Клубы пара, неохотно поднимающиеся из трубы, заполняли атмосферу едким пресноватым привкусом. Чугунные массивные колёса вращались всё быстрее и быстрее, аккомпанируя себе ударами о стык рельсов. Состав отдалялся от вокзала.
С перрона за этим процессом следила толпа провожающих. Некоторые из них всё ещё бежали следом за поездом, не желая отпускать пассажира, сидящего внутри мчащейся железной стрелы.
Михаил чувствовал себя уютно, сидя на нижней полке, и глядя в окно, за которым однообразной вереницей мелькали одиноко стоящие деревья да столбы. Там, за толщей оконной рамы шёл дождь, и капли медленно сползали со стекла, как будто не желая этого делать.
«Да, там, наверное, холоднее, чем тут», – думал Михаил, глядя на удаляющийся родной город. Огни фонарей тоскливо смотрели ему в след, а редкие мелькающие здания провожали коренного жителя своим унылым заброшенным видом.
Он осмотрелся вокруг и улыбнулся. Кроме него в купе никого не было, и это радовало душу писателя Михаила Сергеевича Трухина. Редко выпадала возможность побыть одному в четырёхместной квадратной комнатке, именуемой купе, или же «купешкой», как любил говаривать он. Редко кто тебя оставляет в покое, когда едешь в поезде.
Тут же вспомнилась давняя поездка в Одессу на съезд писателей, на котором имел за честь присутствовать и Михаил. Тогда он тоже ехал сперва в одиночку, очень надеясь на чудо, думая, что никого больше не будет. Но ошибся. К нему на полпути подсадили двоих типов с физиономиями, больше походящих на быков, нежели людей; так ему, во всяком случае, показалось. Причём быков таких, что и на улицу их выпускать не стоило.
«Видать хорошо проводнику отвалили зелёных», – писатель тогда был в этом абсолютно уверен. Ну, они, впрочем, не сильно мешали, но смотреть на то, как те пожирают водку, причём в диком количестве ничем не закусывая, Михаил не мог. А когда же «быки» начали вести грязные пьяные разговоры о женщинах, то вообще отвернулся к окну и больше ни разу на них не взглянул до самого прибытия.