– Я подумаю, – выдавил из себя Михаил, вернувшись из своих мыслей.
– Думайте Михаил Сергеевич, думайте, – и с этими словами Воланд исчез, а на столе появилась записка – воспоминание о бывшем госте писателя. На ней красивым почерком было выведено:
«Даю вам ровно 24 часа».
Искренне ваш, неповторимый
Воланд
Трухин лёг на кровать подавленный и в первый раз, за последние десять лет, спокойно заснул, проспав почти двенадцать часов. Ничего ему не снилось. Кошмары, так долго мучившие писателя, отступили, загоняемые неведомой силой глубоко в подсознание, откуда им было уже не выбраться.
3
Проснулся Михаил другим человеком. Усталость ушла, голову наполняли свежие идеи, а руки сами тянулись, что-нибудь написать. Пробуждение далось легко. Аспирин, обычно принимаемый после сна, писатель закинул куда-то за стол и больше не вспоминал о нём. Его заботила другая мысль. Мысль о еде!
Дикий голод нахлынул с огромной силой. Такого с ним ещё не было. Поймав себя на застилании постели, чего Михаил не делал с того самого кошмарного дня, когда умерла жена, он полетел на кухню, забыв даже умыться. Обычно, по утрам писатель ограничивался куском хлеба с маслом и вареньем, который запивал ароматным травяным чаем. Но сегодня он чувствовал, что этого ему явно не хватит. Сегодня Михаил хотел нормального плотного завтрака, со всяческим обилием еды. Подходя к холодильнику и распахивая дверцу, он вспомнил, что продуктов ведь нет и нужно идти за «обильным завтраком» в магазин. Глаза писателя округлились и поползли вверх, когда он увидел, что творится в пустом холодильнике. Тот был просто забит до отказа разными продуктами, даже присутствовали такие, которые, как думал пенсионер, навсегда занесены уже в красную книгу. Поскольку в продаже их не наблюдалось. Ближе всех находилась колбаса «Салями», на которой и была обнаружена записка, написанная уже знакомым почерком:
«Доброго утра, Михаил. Как самочувствие? Проголодались, наверное? А это, так сказать, аванс!»
А внизу стояла любимая подпись дьявола:
Искренне ваш, неповторимый
Воланд
«Чудеса!» – подумал писатель и начал отбирать продукты на утреннюю трапезу.
Три яйца, несколько кусочков копчёной колбасы, две котлеты по Киевски, три солёных огурца, маринованные грибы, салат из квашеной капусты, – это всё в течение полу часа уничтожил Михаил Сергеевич Трухин на завтрак. В конце этого плотного набивания желудка, он сделал себе крепкий кофе и так и сидел на кухне, наслаждаясь тишиной в квартире и вкусным, сваренным по-особому кофе. Как же давно он так вкусно не ел.
«Интересно, неужели моя жизнь будет такой плохой без Воланда?» – думал писатель, смакуя горячий напиток. – «А с ним лучше? Лишиться души, но взамен получить всё, что захочешь. И, может быть», – при мысли о возможности воскресить супругу, Михаил сжал кулаки. – «Нет, её уже не воскресить, пусть покоится с миром, Царствие её небесное»
– Не хочу, – закричал Трухин и обхватил голову руками. – Так он мучил себя три долгих часа, пялясь в потолок пока рассудок и прихоть сражались в смертельном поединке. Внутри него кипела жестокая бойня – мысли противостояли мыслям, желания противостояли здравому уму, а сердце разрывалось между всем этим, не зная, чью сторону принять, чья позиция выгоднее. В конце концов, наступило временное равновесие сил, и Михаил откинулся на спинку стула морально разбитый.
Раздался телефонный звонок. Трухин, не обращая на него ни малейшего внимания, глядел в пустоту, ничего не выражающими глазами, глазами дикого зверя, загнанного в глухой угол, заросший паутиной.
Пять звонков, шесть – никакой реакции, а телефон всё трезвонил, привлекая к себе внимание.
– Да что же это такое, – выкрикнул зло Михаил, под аккомпанемент пятнадцатого звонка, – отдохнуть человеку не дают, сволочи! – и он схватил трубку, намереваясь высказать собеседнику все ласковые слова, накопившиеся в нём. Однако прежде чем он успел вымолвить первое твёрдое словечко, трубка заверещала сама.
– Безобразие, Михаил Сергеевич, телефон для того и стоит, чтобы разговаривать, а вы что? Трубки даже не удосужитесь поднять, как это понимать? – Голос Трухин узнал не сразу, но всё же узнал. Звонили из редакции журнала «Окна», что помогал опубликовывать и издавать книги писателя. Причём звонил сам владелец – Сергей Ионович Паньков.