Водитель был балагуром, со смешным овальным лицом, маленькими глазками и острым большим носом представителя кавказской национальности, отчего ещё в школе за ним прочно закрепилось прозвище Квазимодо.
– Эдуард Васильевич, есть анекдот на эту тему. Депутат оказался в пробке. Ну, а человек торопится, понятное дело. Не выдержал, схватил мегафон да как заорёт: «А ну быстро все валите отсюда, мне ехать нужно. Опаздываю на сессию верховного совета!» А ему в ответ: «Да всё нормалёк! Расслабься! Спонсор пробки проведёт сессию и без вас!»
Водитель весело засмеялся. Однако, поймав суровый взгляд начальника, замолчал.
Ещё несколько минут депутат терпеливо ждал, затем ругнулся и выбрался из машины. На улице было прохладнее.
– И что с погодой творится? В мае – и плюс 30, – зло сплюнул он, осматриваясь. – Когда такое было?
Взгляд депутата скользнул по фасаду здания, окрашенного в нежно кремовый цвет. Затем остановился на названии магазина.
– Не помню такого заведения, – Эдуард Васильевич нахмурился и потёр подбородок.
– Слышь, Слава, – окликнул он водителя, – Что это за здание-то, «Приятные мелочи»?
– Не знаю. Раньше, вроде, ювелирный здесь был. И юридическая контора на втором этаже, – водитель заинтересованно высунулся из окна, рассматривая красивую, сделанную на старинный манер дощатую вывеску.
– Я думал, что на Подоле все магазины знаю, – Эдуард Васильевич хмыкнул и придирчиво осмотрел создавшуюся пробку. Затем, видимо решив, что стоять им предстоит ещё долго, велел водителю ждать, а сам неторопливо направился к зданию.
Отворив дверь магазина, он оторопел. Обернулся и на всякий случай вышел и зашёл снова. Удивительно, но в помещении создавалось ощущение глубокой ночи. Тускло мерцали свечи, крохотными огоньками отражаясь в зеркалах на потолке. Лицо нежно обдували потоки прохладного воздуха, и витал аромат каких-то потрясающе вкусных запахов, склоняющих ко сну. Присыпающих не хуже монотонного шёпота гипнотизёра. И впрямь, приятные мелочи!
Эдуард Васильевич помотал головой и ещё несколько секунд просто стоял на одном месте, упиваясь спокойствием, умиротворённостью и прохладой. Столь неожиданным был переход от жаркого суетливого дня к манящей, дышащей меланхоличностью ночи. Из головы вылетели все мысли о предстоящих делах и на сознание накатила лёгкая пелена дурмана.
«Сейчас бы приятную компанию в лице юной пышногрудой массажистки, немного вина, а потом и секс», – подумал Эдуард Васильевич, и на его лице обозначилась счастливая улыбка.
– Рад приветствовать первого посетителя в моей скромной обители. Чем могу служить? – откуда-то из недр сумрака вынырнула фигурка пожилого полненького человека, заставившего депутата вздрогнуть от неожиданности.
– Я… кхм, – Ротецкий отбросил плотские мысли и перевёл взгляд на незнакомца. – Собственно, увидел новое заведение, решил узнать подробнее… это магазин, или что?
– Магазин, – кивнул незнакомец – Только товар в нём весьма специфичен! Меня зовут Рудольф Уэсли, я тут маленький божок, – он захихикал.
– Что вы продаёте? – депутат заметил диван и хрустальный столик, стоящие невдалеке в самом центре просторного зала и с удивлением принялся озираться в поисках ещё какой-нибудь мебели. Не обнаружив оной, Эдуард Васильевич снова устремил заинтересованный взор на старика.
– Я продаю воспоминания, – улыбнулся тот.
– В смысле?
– В том смысле, что многие люди в этом мире хотели бы вновь повернуть время вспять и ещё раз пережить те или иные моменты своей жизни. Но вот проблема, для них это невозможно в той мере, в которой им бы этого хотелось! Можно вспомнить то, что было, прокрутив минувшие года в памяти, словно мультик, однако не пережить их заново. Память лишена воспоминаний о тех эмоциях и состояниях, которые повелевали вами в прошлом. Для вас она хранит лишь сухие факты о том, что происходило, и ничего кроме них. Вы не можете повторно испытать те же чувства, что и тогда. Не можете несказанно удивиться, заставить участиться пульс, заново переживая волнительные моменты, произошедшие два, три, а то и двадцать три года назад. Между тем, для некоторых они очень дороги!
Депутат задумался, пытаясь вникнуть в услышанное.
Уэсли понимающе кивнул.
– Вот скажите, какое у вас в жизни самое яркое воспоминание?