Эдуард Васильевич внезапно покраснел и, желая скрыть замешательство и растерянность, быстро проговорил: – Рождение сына!
– Вот! Хотите заново испытать те эмоции и чувства, которые переполняли вас в тот момент? Когда вы услышали, что у вашей жены родился мальчик? Когда впервые подержали его на руках?…, – хозяин магазина сделал паузу. – Именно это я и продаю. Воспоминания!
– Но это невозможно!
– Нет ничего невозможного. Просто люди не знают и не могут знать всех тайн мира, – Рудольф Уэсли подмигнул. – Я могу помочь вам испытать всё ещё раз.
– Путешествие во времени? – с издевкой посмотрел депутат на старика.
– Ну что вы! Я не фантаст и не слабоумный учёный-экспериментатор. Я говорю о путешествии в недра вашей памяти! На самом деле, она хранит куда больше информации, чем преподносит вам в повседневной жизни, в том числе и из прошлого.
– И как… что мне нужно для этого делать?
– Так вы хотите заново пережить определённый отрезок прошлого?
– Да! – Эдуард Васильевич внезапно поверил этому странному человеку. Действительно, что люди знают о человеческой памяти и о самом человеке? Практически ничего!
– И вас не пугает цена услуги? – Рудольф Уэсли назвал стоимость, и депутат невольно поморщился. Сумма была впечатляющей, однако не настолько, чтобы один раз не попробовать. Слишком интригующей была ситуация.
Он кивнул.
– Тогда прошу сюда, – старик приглашающим жестом указал в сторону дивана. Располагайтесь, а я ненадолго вас оставлю.
– Эээ… а процедура долгая?
– Время такая же непредсказуемая штука, как и память, – снова лукаво подмигнул посетителю швед. – Не волнуйтесь.
Депутат пожал плечами. Он не волновался, ибо мог себе позволить сегодня вообще не приезжать на сессию. В связи со сложной политической ситуацией в стране, в парламенте творилось чёрт-те что и лицезреть физиономии оппонентов абсолютно не хотелось.
Он откинулся на спинку удобного дивана и принялся ждать.
Уэсли появился через несколько минут, держа в руках странную жёлтую, местами выцвевшую и потрескавшуюся шкатулку из дерева. Лаком она, видимо, вскрывалась несколько сотен лет тому назад. По её краям шли расписные причудливые узоры, а в самом центре над верхней крышкой располагался изображённый с помощью скобления круг с исходящими от него во все стороны лучами.
Старик бережно поставил шкатулку на хрустальный столик и повернулся к депутату.
– Заинтригованы? – спросил он, улыбнувшись.
– Есть немного, – Эдуард Васильевич кивнул.
– Принцип работы сего предмета довольно прост, – Рудольф Уэсли был само очарование. – Когда я уйду, поднимете крышку шкатулки, ляжете на диван и подумаете о самом дорогом для сердца и души воспоминании.
– И только? – Ротецкий недоверчиво покосился на шведа.
– А чего вы ожидали? – вопросительно приподнял одну бровь Уэсли. – Что я на вас напялю какой-то суперсовременный костюм, подключу к Интернету и помещу в несгораемый шкаф? – швед захихикал, довольный своей шуткой.
– Ну, не знаю…
– Природа наделила человека всем необходимым для того, чтобы жить в этом мире полноценной жизнью. И если бы он научился пользоваться всем своим скрытым потенциалом, все эти машины и компьютеры были бы ему без надобности, – Рудольф любовно погладил шкатулку. – Единственное о чём я вас попрошу: обращайтесь с ней осторожно. Если не дай бог со шкатулкой что-то случится, вы можете навсегда остаться в том воспоминании, о котором подумаете. Что, согласитесь, весьма мрачная перспектива.
Депутат хотел было что-то сказать, но передумал.
– Счастливых воспоминаний! – хозяин «Приятных мелочей» закончил свою речь и покинул помещение, оставив мужчину одного.
Эдуард Васильевич обвёл взглядом комнату. Кофейные оттенки египетского стиля с разрисованными на ней лицами фараонов, Клеопатра, исполненная в полный рост с горящим факелом в руке. Полумрак, мерцающие свечи, ароматические запахи. Чертовщина какая-то! Для полного антуража не хватало хрустального шара и хохочущей страшным голосом, как в фильмах, ведьмы.
С другой стороны, было безумно интересно, действительно ли возможно ещё раз пережить прошлое? Снова окунуться в феерические воспоминания, отпечатавшиеся в памяти лишь как произошедший факт, забрав волнующие эйфорические эмоции. И если странная символическая атмосфера всему этому способствует, почему бы и нет?