– Мисс Бэрон, мистер Сент-Джеймс! – прокричал Питер Брэдшоу; за ним, соединенный с ним пуповиной провода, поспешал оператор. – Всего на одну минуточку!
Мэтью жестом собственника обнял Ли за плечи; Халил загородил ее от нескромных взглядов.
– Неужели не видно – мисс Бэрон в трауре? – прорычал Мэтью. – У вас что, совсем нет совести?
На репортера его испепеляющий взгляд абсолютно не подействовал.
– Я просто делаю свою работу, мистер Сент-Джеймс. Ходят слухи, будто с Мариссой Бэрон расправилась мафия.
А еще – что компания «Бэрон» готова поддаться на угрозы и положить «Глаз тигра» под сукно. Кто-нибудь хочет прокомментировать? – Он сунул им под нос микрофон.
– Черт побери! – рявкнул Мэтью. – Имейте уважение хотя бы к мертвым! Почему бы вам не оставить мисс Бэрон в покое?
– Прошу прощения, мистер Сент-Джеймс, – не отставал телерепортер, – но это не частная проблема. Узел не развяжется сам по себе, если о нем перестанут говорить.
– Слушай, – Мэтью, как от назойливой мухи, отмахнулся от микрофона. – Даю тебе десять секунд, чтобы духу твоего здесь не было!
Не в силах допустить, чтобы репортеру с молодой студии достался эксклюзив, Ли, Мэтью и Халила атаковали его коллеги из крупных компаний. Они щелкали вспышками, совали в лицо микрофоны, оглушали какофонией дурацких вопросов.
В конце концов Ли была вынуждена остановиться и обратиться к репортерам. Это стоило ей солидного усилия, но она прекрасно владела собой.
– Завтра в десять мы с мистером Сент-Джеймсом ждем вас в зале для пресс-конференций студии «Бэрон». Мы выступим с кратким заявлением и ответим на все ваши вопросы. – Она сняла солнечные очки и устремила на Брэдшоу скорбные серые глаза. – А теперь, если вы не возражаете, я хотела бы без посторонних оплакать утрату сестры.
Питер Брэдшоу не получил того, чего хотел, – эксклюзивного интервью, – но хотя бы столкнул ком с горы. Кроме того, опасный блеск в глазах Мэтью сказал ему, что настаивать – значило бы искушать судьбу.
– В десять, – повторил он и попятился от направляющихся к нему полисменов. – Буду ждать с нетерпением.
– Ты уверена, что хочешь этого? – озабоченно спросил Мэтью, устроившись рядом с Ли на заднем сиденье.
– Нельзя бесконечно уклоняться от битвы. Пора выступить против зла с открытым забралом.
Сидевший напротив них Халил посмотрел на Ли с тревогой в черных глазах.
– Ты считаешь, что выдержишь эту новую нагрузку? Три дня без отдыха – тем более что ты сама занималась организацией похорон. Почему не передать заявление через адвоката?
– Халил прав, – поддержал его Мэтью. – Письменное заявление немного подержит стервятников в подвешенном состоянии. И потом, после ареста Фарадея Минетти останется без кандидата, и мафии ничего не останется как уняться.
– До поры до времени. – Ли вздернула подбородок. – Мэтью, я никому больше не позволю запугать себя.
Мужчины обменялись понимающими взглядами. Оба слишком хорошо знали характер Ли, чтобы пытаться ее отговорить, и слишком любили, чтобы не понимать, что открыто бросая вызов Минетти, она подвергает себя смертельной опасности.
Глава 44
Джефф Мартин был в отчаянии.
Как обычно в последнее время, его руки тряслись точно лист в бурю; ему с трудом удавалось удерживать телефонную трубку.
– Нет. Нет. Видишь ли, Мартин, вечером перед самой своей кончиной Марисса Бэрон звонила Брендану Фарадею и сказала, что покинула «Дрифтвуд» вместе с тобой.
– Неправда, цыпочка никому не звонила! Красноречивое молчание на другом конце провода.
– Теперь, когда ты практически сознался, что был с ней, позволь довести до твоего сведения, что она звонила Фарадею, когда ты сидел в туалете.
– Ладно, я с ней был. И что из этого следует?
– Логично предположить, что человек, который был с ней в тот вечер, был тем самым, кто накачал ее смертельной дозой кокаина и героина.
Пот выступил у Джеффа на лице, под мышками и в паху.
– Эй, мистер Минетти, это был несчастный случай. Зачем мне было убивать цыпочку? Она мне нравилась. И потом, у нее была привычка подцеплять незнакомых парней на улице. Это мог быть кто угодно.
– Но это был не кто угодно, Мартин, а ты.
Джефф лихорадочно проводил ладонью по жидким сальным волосам.
– Говорю вам, это был несчастный случай!
– А синяки?
– Что я могу сказать? Крошка любила жесткий секс, и я был не прочь ублажить ее. Что, уж нельзя побаловаться?
– Ты меня не понял, Мартин, – холодным, убийственно холодным тоном произнес Рокко Минетти. – Если бы не эти свежие синяки, полиция, вне всяких сомнений, приписала бы смерть дамочки Бэрон несчастному случаю. А теперь возбуждено дело об убийстве, что нам совершенно ни к чему – ввиду избирательной кампании Брендана.