однако он дернул меня наверх.
— Твой рот открыт, как хорошая дырка для члена.
«Я упоминала раньше, что он был блестящим лириком?»
47
Я вскрикнула и толкнула его, а он зажал меня между стеной и своим телом, его
эрекция прижалась ко мне. Первый стояк, который я когда-либо чувствовала. Я завизжала.
Хоук провел двумя маленькими синими капсулами перед моими глазами. Я
пробовала сфокусироваться, но всё мое лицо болело от его хватки.
— Ты полюбишь это, — он закинул одну капсулу себе в рот, а другую засунул
глубоко мне в глотку. — Глотай.
Я трясла головой, пытаясь кричать и вырваться, но он зажал мою челюсть, чтобы
закрыть рот. Я пробовала дышать, пытаясь избавиться от веса его тела на моих ногах, но
он рухнул вниз вместе со мной. Я залепила ему пощечину, и он принял её с рычанием.
— Тебе нравится грубость. Я так и знал. Могла бы и сказать.
Я не могла пошевелиться. Мы оказались в углу, его ноги и рука прижимали меня к
стене. Лицо Хоука было скользким от пота, а язык продолжал облизывать сухие губы.
Я собрала все свои силы. Если я достаточно наслюнявлю, может быть, это позволит
выскользнуть моему лицу? Возможно, кто-нибудь на вечеринке услышит мой крик сквозь
музыку. Но дополнительная слюна растворила желатин капсулы, и мой рот затопил
горький сок.
— Хорошая девочка, — сказал он.
«Если я такая хорошая, то почему он по-прежнему держит меня?»
Я не могла спросить это у него из-за руки, зажимающей мне рот. Если бы я смогла
пошевелиться, прежде чем начнет действовать куаалюд, я добралась бы до Стрэта или
Инди, и они защитили бы меня. Но как только он попадет в мою кровь, я буду под кайфом
и сильно возбуждена. Я не буду собой. И, вероятно, я раздвину свои ноги, как будто
сегодня среда.
Он мог трахнуть любую девчонку, которую хотел. Эта вечеринка была полна кисок
для таких парней. Почему я? Я хотела спросить, но его рука всё еще зажимала мой рот.
Другая раздвигала мои колени.
— Ты такая прелестная, маленькая штучка. Я думаю, что ты очень тугая. Каждый
здесь хочет тебя. Ты знаешь это? Мы говорили об этом. Как мы хотим тебя, а ты нам не
даешь. Хорошо, теперь мы можем поговорить о том, как я заставлю тебя отдаться мне.
Я тяжело дышала через нос, руками вцепившись в его куртку. Я не знала, как удрать,
в то время как Хоук продолжал говорить слова, которые должны были льстить и
возбуждать меня.
— Я вижу соски под твоей рубашкой. Такие напряженные. Детка, ты такая
сексуальная. Тебе захочется этого так сильно через пару минут. Ты будешь умолять об
этом. Не борись с этим, — он протолкнул свою руку к внутренней стороне моего бедра,
пальцы достигли моих шорт, касаясь кожи. Моей киски.
Я пиналась так, что один каблук моих башмаков отломился.
— Видишь? — сказал Хоук. — Не золотая совсем.
Я снова начала визжать и извиваться, а он достал пальцами до моих шорт и потянул.
Я соскользнула на ковер, и мои шорты оказались спущены до середины бедер. Я открыла
свой рот, чтобы закричать, но он засунул туда четыре пальца, блокируя звук.
Откуда-то последовал удар, и я подумала, что он ударил меня, но была неправа. Я
могла слышать и чувствовать запах вечеринки, и внезапно Хоука больше не было на мне.
Я заглатывала воздух. Я пыталась отодвинуться от него, но только лишь покачнулась в
воздухе. Я просто завершила действие, которое не могла завершить секундой ранее.
— Эй, мужик! — выкрикнул Хоук, но было слишком поздно.
Хоук отскочил от двери туалета, а Стрэт бил его в лицо. Две девочки из кухни стояли
в дверном проеме. Та, что с размазанной помадой на лице, сбежала, а другая стояла в шоке
и ужасе, в то время как Стрэт обрушивал свой кулак снова и снова. Мышцы его спины
напрягались и растягивались, перемещая музыкальные линии подобно холмистым волнам.
48
Стрэт разносил Хоука в пух и прах. Девочка закричала и посмотрела на меня, вот
тогда я поняла, что мои шорты и трусики были спущены до колен.
— Скажи ему, что ты хотела этого! — визжала она из дверного проема.
— Что?
— Он убьет его! — закричала она.
Словно в ответ, я услышала треск и грохот дверей туалета. Я пробовала встать, но
моя рука поскользнулась на каблуке моих башмаков. Я приземлилась на локоть.
Я ничего не почувствовала. Это было моё естественное состояние, однако это
конкретное оцепенение вызывало беспорядок и причиняло боль. У меня получилось