Встреча для обеих сторон стала неожиданной, поэтому и Рон, и охотники на несколько секунд замерли.
— Эсто!- выкрикнул первым наездник, и Рон чудом успел уйти с линии атаки молнии и ответил тем же.
В отличие от него, охотник и его зверь в подвижности были ограничены, да и стальная шкура боевой ипостаси волка хорошо проводит электричество, поэтому его «Эсто», попавшее в волка сбило произнесение следующего слова, а дальше он просто забил их молниями, не давая шанса прийти в себя.
Убивать он не хотел, но не он первый начал, поэтому как вышло, так и вышло.
Парень-охотник был мелковат, и его одежда не рассматривалась как трофей. Копьё, пояс с ножом и деньгами, заплечный мешок со сменной одеждой, вяленой рыбой, лепёшками и маленьким мешочком соли. Полог с верёвками, седло — вот и вся добыча, часть которой придётся выкинуть.
От реки Рон удалился метров на триста, поэтому отлевитировать и скинуть в реку трупы было делом недолгим.
Тушу рогатой добычи бросать было жалко, и, взвесив всё за и против, Рон вооружился копьём и, используя флайрору, пешком направился в сторону города.
Если не терять концентрации внимания, то туша левитировала в нужном направлении без помощи, но сейчас ему приходилось много озираться, да и последствия схватки пришлось учитывать, и Рон начал использовать древко копья, толкая им висящую в воздухе тушу.
Такой образ придания вектора движения на его взгляд был для местных более привычным. По крайней мере, когда его переносили мужчина с мальчиком, то мальчик толкал его тело, как буксир, упираясь в ноги.
Именно так он и вышел к городским воротам, которые охранялись двумя стражниками в стальных кирасах.
Воины с одобрением оценили охотничий трофей, но сделали это одними глазами, на которые Рон лишь мельком бросил свой взгляд.
От переправы в город постоянно шли люди, явно перетаскивая на торг продукты своих творческих усилий.
Вязанки корзин, охапки хвороста, деревянные бочонки, подвязанные к коромыслу. Обычная органичная жизнь, присущая данному времени. Рон пристроился в вереницу таких грузчиков и вместе с ними дошёл до рыночной площади, серьёзно опасаясь наткнуться на знакомые лица людей из каравана.
— Куда ты с ним прёшь⁉- возмутился идущий ему навстречу мужик.
— А?..
— Мясные ряды в том краю.- ткнул пальцем в нужную сторону незнакомец, и Рон даже не стал обижаться на грубые слова незнакомца, а скорректировал свой маршрут.
Мясные ряды он учуял заранее по характерному для парного мяса запаху.
— Давай к нам!- тут же услышал он призыв торгующих мясом молодых парней.
— Лучше к нам!- крикнули с другой стороны.
Ухмыльнувшись, Рон крикнул обоим в ответ:
— Сколько?
— Пять монет серебром.- крикнули одни, ещё полмонеты накинули другие.
— Нет, парни, такая туша стоит не менее семи.- со знанием дела проговорил он.
— Ладно, семь.- быстро согласились первые.
— Семь и медяк сверху.- отозвались вторые.
— Два медяка сверху…- прозвучала новая цена.
— Семь и десять медяков!- донёсся голос из глубины рядов.
— Семь и двенадцать!- кто-то перебил цену.
— Семь и тринадцать!- снова вступили в торг парни у входа, и других предложений не последовало, но судя по смеху из глубины рядов, там специально поднимали закупочную цену, чтоб конкуренты платили дороже.
Обменяв мясо на деньги, Рон отправился по рядам. Сменная одежда и еда были нужны, да и погреть уши он был очень даже не прочь. На этом рынке он и узнал, что белка-горст стоит сорок серебряных, рысь — золотой, а волк один золотой и тридцать серебряных нуров. Магия превращения и привязки к хозяину занимала минут десять, и он с удовольствием посмотрел на это действие.
По деньгам он мог позволить себе купить белку, и совсем оставаться без денег тоже не хотелось, но думать об этом резко стало некогда.
Острое лезвие ножа ощутилось в районе почки, а ласковый мужской голос очень тихо проговорил.
— За навес с клетками идём и не рыпаемся. Дёрнешься, проткну.
Между навесом с клетками и крепостной стеной было расстояние метра три, но главным тут было то, что вся трава и земля были в крови, и знакомые очертания костей в разгрызенном виде валялись в клетках.
Глава 4
Глубже двух шагов Рон идти не стал, отчётливо проговорил Сечроу и прыгнул вперёд, оставляя за собой онемевшее от болевого шока перерезанное тело. Столбы навеса и верхи клеток тоже срезало, и всё это с грохотом рухнуло наземь, а в торговых рядах начался шум и крики. Видимо, из развалившихся клеток наружу рванули звери.