Джоржетт Хейер
Тайные наслаждения
© Georgette Heyer, 1946
© Книжный Клуб «Клуб Семейного Досуга», перевод и художественное оформление, 2015
Глава 1
Сгущались сумерки, и над землей уже полз холодный туман, заволакивая окрестности, когда почтовый дилижанс, направлявшийся из Лондона в Литтл-Хэмптон, кренясь и переваливаясь на ухабах, вкатился в деревушку Биллингсхерст. Он остановился у придорожной гостиницы, и форейтор опустил откидные ступеньки для высадки пассажиров, по которым на дорогу сошла леди в тускло-коричневой длинной мантилье и круглой шляпке без пера. Она застыла, ожидая, пока с запяток дилижанса не достанут ее перевязанные веревками сундук и саквояж, а кучер, обнаружив, что идет на несколько минут впереди расписания, привязал к стойке вожжи, спрыгнул с облучка и, нарушая все правила для служащих почтовых дилижансов, быстрым шагом направился в буфетную. Очевидно, он намеревался подкрепиться освежающим, которое должно было позволить ему проделать остаток пути без непоправимого вреда для собственного, явно ослабленного организма.
Пассажирка тем временем так и застыла на обочине с сундуком у ног, неуверенно оглядываясь по сторонам. Она явно рассчитывала, что ее встретят, но, зная по собственному опыту, что за новой гувернанткой хозяева пришлют, скорее, самую обычную двуколку, а не экипаж, на котором ездят сами, не спешила приближаться к единственному средству передвижения, оказавшемуся в пределах видимости. Это была легкая дорожная карета, стоявшая на другой стороне тракта. Но, пока дама колебалась, пребывая в нерешительности, слуга спрыгнул с облучка, подошел к ней и, почтительно коснувшись шляпы, осведомился, не она ли и есть та самая молодая леди, что должна была прибыть из Лондона по объявлению. Получив утвердительный ответ, он отвесил ей легкий поклон, подхватил саквояж и предложил следовать за ним к экипажу на другой стороне дороги.
Девушка села в карету; настроение молодой леди помимо воли улучшилось при виде неслыханного комфорта, который ожидал ее, а когда слуга укрыл ей колени пледом, пояснив, что вечерний воздух отдает прохладой, она и вовсе воспрянула духом. Откидные ступеньки были подняты, дверцу захлопнули, сундук водрузили на крышу, и через несколько мгновений экипаж покатил вперед, мягко покачиваясь на подпружиненных рессорах, что создавало приятный контраст тряскому и подпрыгивающему дилижансу, в котором пассажирка провела несколько не самых лучших часов пути.
Облегченно вздохнув, она откинулась на подушки сиденья, вспомнив о переполненном дилижансе и совершенно некомфортном путешествии. Девушка сказала себе, что ей, пожалуй, уже следует привыкнуть к издержкам бедности. Ведь, поскольку подобная возможность выпадала ей чуть ли не ежедневно на протяжении последних шести лет, а результата все не было, ответ представлялся очевидным. Вновь пав духом, но твердо решив не поддаваться меланхолии, леди постаралась отогнать мысли о тяготах собственного нынешнего положения и стала представлять себе свою теперешнюю хозяйку.
Следует заметить, что девушка, выехав сегодня утром из Лондона, не питала особых надежд на лучшее. Свою нанимательницу она и видела всего-то один раз во время уничижительного допроса в гостинице «Фентонз», и эта грозная дама не продемонстрировала даже намека на великодушие, которое могло бы подвигнуть ее прислать собственную карету за будущей гувернанткой. Неудивительно, что мисс Элинор Рочдейл, введенная в заблуждение, сочла, что в массивной груди ее будущей хозяйки бьется сердце неумолимое и жестокое – это читалось в выражении ее глаз навыкате; если бы у девушки был выбор, она без колебаний отклонила бы предложение получить место в имении этой дамы. Но в том-то и дело, что выбора у нее не было. Слишком часто в семьях, которым требовались гувернантки, обнаруживались юные джентльмены в опасном возрасте, а мисс Рочдейл была слишком молода и красива, чтобы, по мнению предусмотрительных мамаш, иметь право претендовать на столь ответственный пост. Сбережений Элинор не имела, а ее гордость не позволяла ей и дальше гостить у своей собственной старенькой гувернантки.
Однако, к счастью, единственному отпрыску мужского пола миссис Мейклсфилд едва сравнялось семь лет от роду. По словам матери, он был крепким, резвым ребенком, обладающим натурой настолько нежной и ранимой, что требовался невероятный такт и дар убеждения, дабы образумить его и наставить на путь истинный. Шесть лет назад мисс Рочдейл, несомненно, ужаснулась бы тяготам, столь явственно поджидавшим ее на этом поприще, но прожитые годы научили девушку тому, что идеальных условий не бывает. И если не обнаруживалось испорченного отпрыска, способного превратить жизнь гувернантки в ад, то от нее, скорее всего, ожидали, что она позволит нанимателю сэкономить на расходах по ведению домашнего хозяйства, взяв на себя выполнение черной работы, которую обычно поручали второй служанке.