Он уверенно вёл огонь. Глаза даже не моргали от резких, громких хлопков. Наконец, выстрелы смолкли. Экран крупным планом показал мишень. Журналист не мог не изумиться при виде чёрного, помеченного цифрами круга с большой, зияющей дыркой в центре. Как будто мышь прогрызла бумагу в части круга, соответствующей десяти и девяти очкам. Десять очков - самый большой результат для такой мишени.
- Сколько метров до мишени? - спросил журналист.
- Двадцать пять.
- Да, совсем недурно для такого мальчика. Отличная стрельба.
Далее, на кассете были записаны занятия карате и самбо. И здесь ребята не преминули показать замечательную технику и мастерство защиты и нападения.
- Да, драться они умеют, - согласился журналист, наблюдая за экраном.
- Знание большого количества приемов из различных боевых искусств позволяет им одержать победу практически над любым противником, - рассказывал Николай Константинович. - Они комбинируют приемы. Для защиты, в основном, используют айкидо и самбо, для нападения - резкие и жестокие удары каратэ. В крайнем случае, если противник сильнее и шансов одержать победу над ним мало, они, естественно, не корчат из себя героев, а предпочитают ретироваться или, проще говоря, убежать. Благо, в умении быстро смыться и надежно спрятаться им нет равных.
- Мда-а, - многозначительно протянул журналист.
Вдоволь нахваставшись умением ребят драться, экран перешел на другую тему. Но не суждено было досмотреть кассету. Внезапно произошло то, чего следовало ожидать, но чего никто не ожидал.
Жалобно скрипнув, хлопнула входная дверь в квартиру. Николай Константинович мигом побледнел.
- Это ещё кто? Я же один живу... - пробормотал он невнятно.
В прихожей мелькнула чья-то тень. В комнату уверенно, как к себе домой, вошла невысокая девочка, на вид двенадцати лет. Не останавливаясь, она спокойно направилась к сидящим на диване.
Одета в мягкую коричневую кожанку со змейкой, джинсовые брюки светло-голубого цвета. На ногах - яркие кроссовки. Из-под расстёгнутой куртки выглядывает неровная, белоснежная полоса сморщившейся складками футболки без рисунка. За её необычно мускулистой для ребенка шеей лихо свисают аккуратно уложенные хвостиком волосы, чуть касающиеся плеч. Глаза надежно закрыты черными защитными очками с большими, отражающими как зеркало пластиковыми стеклами. На руках - гладкие, плотно облегающие кисть черные перчатки.
Всё произошло быстро и неожиданно. Николай Константинович не успел ничего понять, как девочка оказалась прямо у него перед носом с протянутой к его лицу левой рукой. Ему в лицо ударила струя из газового баллончика, сжатого в кулаке её руки. Свет померк перед его глазами и седовласый мужчина беспомощно слег на бок, теряя сознание.
Рука с баллончиком рванулась к лицу журналиста, сидевшего справа. Но, увидев горький опыт своего собеседника, он успел зажать себе нос и рот левой рукой, чтобы не пустить газ в дыхательные пути.
Растопырив пальцы, журналист потянулся вперед правой рукой в отчаянной попытке поймать руку с баллончиком, но она легко увернулась. Молниеносным броском свободной правой руки девочка ловко перехватила тянущуюся к ней руку. И хотя её детская рука была меньше, журналист со смешанным чувством ужаса и удивления почувствовал, что пальцы на его руке оказались словно в железных тисках, из которых не вырвешься.
Но он не успел почувствовать это в полной мере. Девочка резко
рванула его руку на себя, заламывая пальцы назад. Откуда в ней столько силы?! Взвыв от резкой боли, журналист послушно сполз с дивана и упал на колени. Девочка безжалостно заламывала пальцы, склоняя назад стоящего на коленях взрослого мужчину. Он оказался в крайне неудобном положении. С приглушенным стоном превозмогая дикую боль в пальцах, он продолжал крепко зажимать левой рукой нос и рот, осознавая, что, в противном случае, моментально получит причитающуюся ему порцию газа. Но девочка не собиралась ждать и решила применить ещё более жестокий аргумент.
Журналист и моргнуть не успел, как его шея оказалась крепко зажата между углом дивана и жесткой подошвой кроссовка. Девочка слегка нажала ногой. В отчаянной попытке спастись от удушения он оторвал от лица руку и цепко схватил девочку за ногу. Попытался оторвать её от шеи. Девочка поддалась и освободила сдавленную шею. Дыхательные пути оказались свободными и журналист судорожно вдохнул воздух. Девочка тут же выпустила ему в лицо струю газа из баллончика.
Последним, что журналист увидел сквозь исчезающее в холодном тумане сознание, был ледяной взгляд её темных очков. В стёклах очков отразилось его бледное лицо, искаженное ужасной гримасой обречённости.